Возлюбленная Его Высочества, или Простить и защитить - стр. 26
Здесь последовала небольшая пауза, которой было просто грех не воспользоваться.
— Ваше Высочество, а разрешите уточнить — у меня получилось?.. Или страже пришлось что-то исправлять? — я робко вскинула голову.
Не столько для того, чтобы перевести тему, сколько стремясь создать впечатление, будто у меня напрочь отсутствует глазомер. И именно из-за этого я не догадалась остановиться вовремя. А никак не из-за низменного желания выслужиться и утереть кое-кому нос.
— Да, карета прошла без проблем! — улыбнулся принц. — Не волнуйтесь.
— О, я очень рада, Ваше Высочество! — отразила улыбку.
Хотя неприятный осадок от вынужденного обмана всё же остался.
— Джэллиот, — внезапно поправил меня принц. — Предлагаю оставить формальности и наедине, вне официальных встреч, обращаться друг к другу по имени. Всё-таки вы спасли мне жизнь. Причём дважды.
Такого поворота я как-то не ожидала — и шокированно уставилась на собеседника.
— Но это же моя работа… — протянула растерянно. — Вы же для того меня и наняли, чтобы я вас защищала...
— А разве это мешает нам быть друзьями? — с нотками обиды парировал мужчина.
И я поняла, что не смогу ему отказать. Не имею права. Не потому, что он будущий правитель, а просто. По-человечески.
— Нет, Ваше Вы… Джэллиот, — поправилась, заалев, наверное, до кончиков волос.
Было очень непривычно называть его по имени. Особенно вслух. И удивительно приятно… По телу буквально растекалось тепло от мелодичного, нежного послевкусия на языке!
Джэллиот… Угодники, как же красиво звучит!
— Тогда скажите, как мне к вам обращаться, — откинувшись на спинку, удовлетворённо выдохнул принц. — Необязательно полным именем. Вот, например, большинство друзей зовут меня Джэлом. Но я не люблю это сокращение — какое-то оно слишком женское. И ассоциируется с детством... А вас как в детстве называли?
— Мэй, — откликнулась, ещё не до конца придя в себя. И тотчас спохватилась: — Но мне оно тоже не нравится. Грубое и безликое. Будто носильщика в толпе подзывают.
Которыми, кстати говоря, частенько и подрабатывали приютские дети. За мелкую монету. Подай-отнеси-найди-позови… И потому дома мне не было покоя. Из-за схожести звучания я частенько отзывалась, когда этого делать не следовало, и была своего рода прислугой для ребят постарше, беззастенчиво этим пользующихся… Пока не научилась пользоваться магией. Или, вернее, не дала одному из них отпор чистой силой...
— А как будет полное? — Джэллиот вырвал меня из неприятных воспоминаний.
— Мэйри.
— Благородно, — одобрительно кивнул он.
На что я не удержалась и фыркнула.
— Что-то не так? — молниеносно нахмурился принц.
— Нет, простите, — от страха испортить добрые отношения с наследником престола у меня аж ступни заледенели. — Я не хотела вас обидеть.
— Вы не обидели, — Джэллиот успокаивающе поднял руку. — Я всего лишь не понимаю, в чём дело. Что вас рассмешило?
Серьёзный, пускай и не очень строгий тон не оставлял сомнений — отступать он не намерен. Пришлось идти до конца, плевав на возможные последствия.
Погибать, так с честью.
— Я выросла в приюте, — сообщила, смело вскинув подбородок. — И нарекли меня тоже там. Боюсь, ни во мне, ни в моём происхождении нет ничего благородного.
— Ну, на вашем месте я бы не был так уверен, — смягчившись, снисходительно усмехнулся принц. — Сдать ребёнка в приют может кто угодно. Да и магические способности не рождаются на пустом месте. А в нашем государстве все маги знатного происхождения. И ценятся они очень высоко... Один факт зачисления вас в Столичную Гимназию уже ставит вас на ступень выше обычных благородных леди. И мне неважно, кем являются ваши родители. Законного вы рода или нет. Судить людей надо не по заслугам их семей, а по их личным поступкам. Поэтому я всё равно буду рад считать вас своим другом.