Вожделение - стр. 9

Он был просто никакой. Не слишком догадливый, не особо умный, не богатый. Или ей такой и нужен был?

Об этом я тоже много думал. 

Так или иначе у людских поступков прослеживалась определенная логика, здесь же я ее не видел. Или мне просто не хватало деталей головоломки, чтобы понять мотив Регины. В большую и светлую ее любовь к мужу я верить отказывался. 

— Жди, — сказал водителю, поправляя перчатки. По ступенькам клиники поднялся, здесь меня уже ждали. 

— Доброе утро, Максим Евгеньевич! — администратор расплылась в широкой улыбке, — пройдёмте, Вас уже ждут. 

Она папку со стола взяла, и вперед меня пошла. Халат ягодицы обтягивает, походка плавная, от бедра. Видно, что понравится старалась, но не выходя за границы разумного, а мне неинтересно было. 

Отметил для себя, что девушка красивая — но не Регина. Все не то. 

Мы зашли в кабинет. За столом сидел врач, в светло-зеленой форме, писал что-то сосредоточенно за ноутбуком. 

Клиника дорогая, одна из лучших в России. И врач этот — нейрохирург от бога. 

— Чем порадуете?

Сел напротив, пододвигая стул поудобнее. В чудеса я давно не верил. В возможности денег куда больше, но бывает, что даже они не способны творить чудеса. 

Хирург мои снимки взял. Голова на них смешная, нелепая какая-то, глаза торчат как два шара. 

А где-то сбоку — аневризма. Бомба замедленного действия, которая может рвануть в любой момент. 

Она и похожа на бомбу была, такой же мешочек округлый, с левой стороны головы, почти за глазом. 

— К сожалению, размер резко увеличился, — я слушал равнодушно, не испытывая особого волнения.

Четыре года назад эта новость меня поразила, выбила из колеи. Обследование, чтобы выявить причину частых головных болей. Я вообще никогда к врачам не обращался в своей взрослой жизни. Из болезней — ветрянка в детстве, от которой остались на затылке следы, и ОРЗ. Я считал себя абсолютно здоровым, до тех пор, пока на МРТ не обнаружили аневризму. 

Незнакомое слово, которое ничего за собой не несло. Спросил только — не рак же? Не рак, ну тогда не страшно. 

Как оказалось, все не так. 

— Что дальше?

— С такими размерами операцию уже нельзя откладывать.  

— Вы же знаете, — начал раздражаться, но врач перебил: 

— Знаю, Максим Евгеньевич. Трепанация — это не единственный способ. Есть другие. Гамма-нож. Эндоваскулярное лечение. Поищите, их делают и в России, и зарубежом, кому верите больше. Не тяните только. 

Он ещё что-то говорил, а я по столу пальцами отбивал. Дурацкая привычка. 

Мозги — самое ценное, что у меня есть. Свою голову я никому не дам вскрывать. Стоило только представить себя с распотрашенной башкой, в которой копаются хирурги, как эхом отозвалась головная боль. 

Не позволю.

— Сколько у меня есть времени? 

Врач на меня посмотрел: 

— Может быть день, может — годы. За последнее время она почти в два раза увеличилась. 

Я ничего отвечать не стал, вышел из кабинета, оплатил прием. На пороге клиники остановился. 

Снег шел. Белый, пушистый. Оседал на деревьях шапкой. Новый год скоро, десять дней осталось. Сколько мне осталось — неизвестно. 

Алексей, заметив меня, подъехал ко входу. Я стряхнул с волос снег, садясь позади него. Теперь, когда время стало ещё ценнее, а желание жить острее и ярче, медлить было бы слишком расточительно. 

Я хотел его женщину. И хотел ее прямо сейчас.