Вожак - стр. 23
Ненавижу… ненавижу…
Чувствую, как жжёт глаза.
Резко смотрю на Аида и рявкаю:
— Определились?
— Блюдо дня, — рявкает он в ответ, смотря то на меня, то на своего брата.
— А что будет твоя потаскуха? — осведомляюсь, тоже глядя на его брата.
— Блюдо дня, — наконец-то подаёт голос Зара.
Игнорирую её. Мне плевать на то, что она будет! Мне на неё вообще ПЛЕВАТЬ!
— Чудно, — бросаю я и ухожу, не трудясь принять заказ у НЕГО.
Двадцать минут спустя я возвращаюсь с подносом и бутылкой вина, которую подобрала сама. Принцип был очень простой. Я взяла первую попавшуюся из самых дорогих.
В последнюю очередь ставлю тарелку перед Маратом, и объявляю:
— Приятного аппетита.
Он поднимает на меня глаза. Очень мрачный и спокойный.
Улыбаюсь самой искусственной улыбкой, на какую только способна, и говорю:
— Не знаю, ешь ли ты своих сородичей, но мы никому не скажем.
Он проводит языком по зубам и смотрит в тарелку, где на подушке из листьев салата лежит порезанное на ломтики свиное сердце.
— Можно мне мои чаевые? — любезно осведомляюсь, сжимая и разжимая ладошку перед его носом.
— Твои чаевые у поверенного, — сообщает он.
А вот это удар в самое сердце.
Он называет чаевыми возвращённое мне приданое?
Горло сводит спазм, и я не успеваю запрятать свои эмоции. Они расцветают на моём лице опущенными уголками губ и слезами обиды на глазах.
— А знаешь, — говорю, откашлявшись. — Затолкай их себе в задницу. Мой следующий муж обеспечит меня всем!
Разворачиваюсь на пятках, собираясь покинуть это место раз и навсегда, но моё запястье вдруг сжимают горячие сильные пальцы.
— Марат, бл*ть! — шипит Аид, ударяя по столу рукой.
По моей руке бегут мурашки, кожа горит!
Нет!
Не трогай!
В панике пытаюсь забрать свою руку.
Он выпускает моё запястье и молниеносно перехватывает чуть выше локтя. Резко дёргает на себя так, что наши носы почти соприкасаются. Я перестаю дышать, роняя свободную ладонь на его плечо. Под моими пальцами стальной каркас. Его тело напряжено. На моём лице его дыхание. Его глаза смотрят в мои, потом смотрят на мою скулу.
— Я спросил, что у тебя с лицом, — хрипло напоминает он, сильнее сжимая мой локоть.
— Упала... — так же хрипло шепчу в ответ, теряя силы, и молю: — Отпусти, Марат...
Он смотрит на мои губы, потом снова в мои глаза. Я закрываю свои и уже жалобно прошу, а не требую:
— Отпусти...
— Что ты здесь делаешь? — повелительно спрашивает он.
Его слышу только я. Мы так близко. Я так... скучала...
Заткнись!
— Работаю, — отвечаю быстро, не открывая глаз.
— Ты уволена.
— Отпусти.
— Открой глаза.
— Нет.
— Марат... — предупреждающе гаркает Аид где-то за кадром.
— Открой. Глаза.
Делаю, как он велит.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
— Ты непослушная, Мира, — говорит мой муж тихо, касаясь губами моей щеки пониже того места, которое познакомилось с пресловутым двухтомником. — Появишься рядом со мной ещё раз, я тебя отправлю в соседний город, поняла меня?
Моя губа поджимается и предательски дрожит.
— Не появлюсь, — сипло и скрипуче обещаю ему, дрожа с головы до ног. — Ненавижу тебя... ты мне не нужен...
Он шумно тянет воздух, проводя носом по упавшей на моё лицо пряди, и резко отталкивает от себя со словами:
— Исчезни отсюда.
С силой сглатываю, глядя на его профиль, и, пятясь назад, убегаю, придерживая рукой своё взбесившееся ноющее сердце.