Войны перемен - стр. 14
Барон Тайрес устало оглядел собравшихся в исследовательской секции «голокожих»:
– Итак, коллеги, все наши попытки проникнуть в тайну Купола тщетны. Перепробованы различные варианты и направления движения, использованы все имеющиеся у нас режимы для проникновения. Кстати, исследовательские комплексы корабля определили, что за поле окружает Купол, из какого материала он состоит, когда сооружен, для чего и кем?
– На данные вопросы ответов нет, – виновато ответил физик Делл. – Защитное поле, мы назвали его «сгущенным», не имеет никакой структуры, невидимо и неосязаемо. Наши приборы его не улавливают, как будто его нет. Но стоит любому материальному объекту подойти к его границе, и оно проявляется. Происходит утолщение, сгущение его физических величин, и любой предмет, попавший в его сети, обволакивается и выталкивается, при этом разворачиваясь в противоположную сторону. Физическая константа поля даже в это время равна нулю, что в принципе невозможно. Это противоречит всем законам физики, но это так. С такой физикой поля мы никогда не сталкивались. Может быть, это физика не нашей Вселенной, или это реликтовое поле, которому может быть миллионы или миллиарды лет. Из какого материала сделан Купол – неясно: нет образцов для исследования, а гадать на кофейной гуще бесполезно. По всем нашим исследованиям, перед нами ноль, помноженный на ноль. Аналогов этому в нашем мире нет. Кстати, очень интересен эффект высасывания энергии полем. Все наши разведчики потеряли до половины своей энерговооруженности. Еще один их полет к Куполу, и энергии не будет вообще. И это несмотря на нашу двойную защиту.
– Да, тайна сия есть огромная, – ответил барон, – и тем не менее, может, есть у кого какие идеи, как пройти поле и сохранить запас энергии для автоматов? Думайте. Собираемся здесь в девять утра, а сейчас отдыхать.
Секция опустела, все разошлись по каютам. Осталась только дежурная смена, внимательно наблюдавшая за автоматикой корабля. Вошел Орест, главный механик корабля, и под вопросительными взглядами бодрствующих уселся в кресло возле вычислительного центра.
– Поработаю немного, нужно кое-что проверить, – ответил он на немой вопрос начальника смены. Надев шлем мыслесвязи, он вошел в контакт с главным мозгом корабля. Пальцы Ореста с поразительной быстротой забегали по клавиатуре принимающего устройства, как у пианиста, исполняющего сонату модного композитора Рейда. Диалог машины и человека проходил то в медленном, то в ураганном темпе. Иногда мозг замирал, как будто впадал в спячку, потом просыпался, осматривался вокруг и выдавал на экран ответы. Иногда замирал Орест, обдумывая ответ и формируя новый запрос машине. На экране дисплея ползли схемы, чертежи, линии, понятные только главному механику. Дежурная смена иногда с интересом косилась в сторону механика, но вопросов не задавала, подавляя свою любознательность.
Наконец, через несколько часов Орест тяжело откинулся на спинку кресла, снял мыслешлем и, пригладив короткие волосы, пошатываясь от усталости, пошел к выходу из секции, бросив на ходу кратко:
– Думаю, получилось.
На корабле воцарилась тишина, только на экранах приборов весело перемещались разноцветные огоньки и тихо щелкали реле.
За тысячи километров «Снежный вихрь» уходил все дальше по незримой дуге Купола.