Война забытая, Война оболганная - стр. 41

Любой желающий вполне может сравнить силы Вермахта, противостоявшие союзникам в 1944 году во Франции с группировками гитлеровцев, которые Красной армии пришлось громить в том же самом году в ходе Ленинградско-Новгородской, Днепровско-Карпатской, Львовско-Сандомирской военных операций, не говоря уж о «Багратионе». Никакие высадки, никакие «вторые фронты» были бы невозможны в принципе, не находись на Восточном фронте все части и соединения, составлявшие истинную силу и мощь Третьего рейха.

Да и не следует забывать, что после Нормандии были еще и Арденны, где союзники умудрились крепко получить от фрицев на орехи при многократном превосходстве в живой силе и технике. Получить так, что Черчилль вынужден был забрасывать Сталина слезными письмами о помощи.

Говоря об основных «союзниках» Советского Союза по Антигитлеровской коалиции и их реальном «вкладе» в Великую Победу, совершенно неправильно было бы обойти роль и место Франции. То же ведь вроде как «победители нацизма». Ага… Даже в Параде Победы в 2010 году участвовали. 14 июня 1940 года гитлеровцам без единого выстрела был сдан Париж. Правду о том, как, с кем и на чьей стороне сражались французы в годы Второй мировой и Великой Отечественной, в этой стране очень не любят вспоминать. И вот – почему.

Де-юре в состоянии войны с Третьим рейхом Франция находилась с 3 сентября 1939 года. Вот только то, что происходило на границе этих двух стран, не тянуло даже на слабенький пограничный конфликт, а уж на боевые действия с участием ведущих держав Европы и подавно. Через десяток дней после официального объявления войны Берлину, французские солдаты перешли было границу и даже продвинулись на какое-то расстояние. Однако, вслед за этим, даже не встретив серьезного сопротивления (откуда ему было взяться – основные силы Вермахта как раз расправлялись с Польшей!), эти «бравые вояки», потоптавшись какое-то время на месте, дружно убрались восвояси. Зачем?!

По официальной версии – «ждать англичан». Ну никак не хотели в Париже «таскать каштаны из огня» для отсиживающегося как обычно за Ла-Маншем Лондона. Вот и упустили единственный подходящий момент, чтобы, ударив гитлеровцам в спину, покончить с ними гарантированно и без особых проблем. В то время мощь даже одной французской армии позволяла это сделать – к началу конфликта с Германией она, как минимум, ничем не уступала немецкой, а кое в чем и превосходила ее.

Более 2 миллионов человек личного состава, около 3 с половиной тысяч боевых самолетов, 3 с лишним тысячи танков, многие из которых (около полутысячи) были значительно лучше немецких… Более того, с прибытием на континент экспедиционного корпуса Великобритании соотношение сил изменилось еще больше и не в пользу Гитлера. Даже с учетом итальянских союзников Вермахта, которые влезли в войну с французами на ее завершающей стадии и от которых толку было, честно говоря, как от козла молока, по крупнокалиберной артиллерии франко-британская коалиция превосходила противника почти вдвое. По количеству танков – в полтора раза, по боевой авиации – тоже чуть ли не вдвое. Человеческие ресурсы были практически равны.

И, тем не менее, воевать с нацистами вся эта силища не рвалась. Французы предпочитали отсиживаться в бастионах «линии Мажино», которую современники называли «вершиной инженерного искусства» в области оборонительных укреплений, считавшейся неприступной в принципе. Британцы тоже атаковать не стремились. Эта кампания недаром получила название «странной войны» – складывалось впечатление, что союзники, боясь выпустить лишнюю пулю по нацистам, стремятся ни в коем случае не допустить реального столкновения с ними.