Война волка - стр. 9
Я повернулся и увидел, что он показывает на юг, где люди бежали из шатров к нескладной баррикаде, сооруженной напротив восточных ворот. Вот это были настоящие воины, дружинники.
– Рорик! – взревел я. – Рорик!
– Господин!
Мальчишка находился шагах в двадцати от меня и разворачивал коня в погоню за тремя ополченцами, одетыми в кожаные куртки и вооруженными секирами.
– Труби в рог!
Он вздыбил лошадь, пытаясь управиться с длинным копьем и достать рог, висящий на длинном шнурке за спиной. Один из троих беглецов, увидев, что Рорик отвернулся, побежал к нему, занося секиру. Я раскрыл рот, чтобы предупредить парня, но Финан заметил угрозу, повернул коня. Ополченец попробовал уклониться, сверкнул Похититель Душ, на лезвии которого блеснуло пламя костра, и голова секирщика слетела с плеч. Укороченное тело покатилось по земле, а голова подпрыгнула один раз и попала в костер. Волосы, о которые крестьянин обтирал испачканные жиром руки, вспыхнули ярким пламенем.
– Неплохо для дедушки! – похвалил я.
– Ублюдки не в счет! – крикнул в ответ Финан.
Рорик протрубил в рог, потом еще раз и продолжал трубить. Этот звук, печальный, настойчивый и громкий, призывал всех моих всадников вернуться.
– Пора! – воскликнул я. – Все за мной!
Мы ранили зверя, теперь пришла пора обезглавить его.
Большая часть вспугнутой нами толпы бежала к югу, в направлении нарядных шатров. Там, очевидно, размещались дружинники Кинлэфа. Туда же мчались мы, собрав силы, построившись стремя к стремени, опустив копья. Линия всадников разрывалась, только чтобы обогнуть костры, из которых в темнеющее небо взлетали искры. Оказавшись на свободном пространстве между жалкими лачугами и шатрами, мы прибавили ходу. Людей среди шатров становилось все больше; мелькнул штандарт, который развернулся, когда человек побежал к преграде, призванной отражать вылазки из восточных ворот города. Баррикада – примитивное сооружение из опрокинутых повозок и даже плугов, но все равно она представляла собой внушительное препятствие. Я заметил, что знаменосец несет флаг Этельфлэд с ее дурацким гусем, сжимающим в лапах крест и меч.
Наверное, я рассмеялся, потому как Финан крикнул мне, перекрывая топот копыт по траве:
– Что смешного?
– Это безумие! – Я имел в виду, что вынужден идти в бой против стяга, который защищал всю свою жизнь.
– Нужно спятить, чтобы сражаться за короля Эдуарда!
– Судьба – странная вещь, – отозвался я.
– Будет ли он благодарен? – задал Финан тот же самый вопрос, что и моя дочь.
– В этом роду благодарных не водится. За исключением Этельфлэд.
– Быть может, Эдуард допустит тебя к своему ложу, – с ухмылкой добавил Финан.
Вскоре болтать стало некогда, потому как знаменосец внезапно повернул. Вместо того чтобы бежать к баррикаде, он поспешил южнее, к арене, уводя за собой бо́льшую часть дружинников. Это показалось мне странным. Их было почти столько же, сколько нас, разве немногим меньше. Они могли построить «стену щитов», использовав баррикаду как прикрытие с тыла, и нам доставило бы немалого труда одолеть их. Лошади не станут атаковать хорошо организованную «стену щитов». Скакуны предпочтут отвернуть, а не врезаться в ивовые доски. Поэтому нам пришлось бы спешиваться, строить свою «стену» и драться щит против щита. А тем временем осаждающие с северного фасада форта успеют подтянуться и нападут на нас сзади. Вместо этого враги бежали за своим знаменосцем.