Война ведьмы - стр. 28
– Джоак, расскажи нам еще раз, как Эр’рил отрезал вам единственный путь спасения из башни.
Ничего не понимая, Джоак повторил эту часть своего рассказа:
– Эр’рил наставил на нас меч, а потом потянулся назад и закрыл дверной замок. – Неожиданно, словно солнце выглянуло из-за туч, на его лице отразилось понимание. – Добрая Матушка, может быть, сон действительно был ложным!
– Почему? – спросил Флинт, который по-прежнему ничего не понимал.
– В моем сне у Эр’рила было две руки! В одной он держал меч, а другой закрыл дверь. И это была не фантомная рука, а настоящая, из плоти и крови!
– Две руки. – Напряженные плечи Флинта расслабились. – Благодарение Матушке, которая над нами! Эта деталь очевидно ложная, значит, и весь сон тоже. Таков закон пророческих сновидений.
– Ты уверен? – все еще сомневаясь, спросил Джоак.
– Даже самая сильная магия не может создать новую конечность, – прозвучал глубокий голос Мориса. – И Флинт прав: в истинном пророчестве не может быть ложных деталей.
– А если я неправильно его запомнил? – настаивал на своем Джоак. – Может, во сне у него была одна рука, но при свете дня мое сознание изменило эту незначительную деталь.
Морис покачал головой и встал.
– Это стало бы еще одним доказательством, что твой сон не был провидческим, – сказал он. – Истинное пророчество остается в памяти навсегда.
Джоак вздохнул и посмотрел на двух решительно настроенных братьев. Значит, его сон был самым обычным кошмаром. Он повернулся к Эр’рилу, который все это время молчал. Стоическое выражение на его лице стало каким-то болезненным.
– Итак, если это всего лишь дурной сон, – продолжал Флинт, – думаю, нам нет необходимости брать мальчика с собой. Пусть остается и присматривает за моим хозяйством.
– Нет, мальчик должен ехать с нами, – заговорил Эр’рил неожиданно напряженным голосом. – В качестве меры предосторожности.
– С какой стати? – спросил Морис. – Ему приснился дурной сон, который навеяло заключение на острове, и на поверхность всплыли старые страхи.
– И тем не менее мы должны взять его с собой. – Эр’рил отодвинулся от стола, показывая, что не желает это больше обсуждать.
Но прежде чем кто-то успел ему возразить, тишину на корабле разорвал пронзительный крик.
Джоак, сжимая в руке посох, тут же вскочил на ноги.
– Элена!
– Повернись… медленно! – приказал резкий голос из-за спины Мисилл.
Старая целительница перестала изучать полки, заставленные бальзамами и лекарствами. В руке она держала бутылочку с какой-то травой. Мисилл не могла понять, что написано на лице женщины; отсутствие глаз делало эту задачу почти невыполнимой. И все же ей показалось, что тень мимолетной улыбки коснулась тонких губ целительницы.
– Тикал, оставь бедняжку в покое, – пожурила она зверька.
Мисилл медленно повернулась и обнаружила, что за спиной у нее никого нет. Только крошечный пушистый зверек висел на щеколде двери. Видимо, под его весом она и захлопнулась. Но кто же тогда говорил? Мисилл огляделась по сторонам. В комнате никого не было.
Тикал, не сводя с нее огромных глаз, принялся карабкаться вверх по двери.
– Прикоснешься к своему мечу и тут же умрешь, – сказал он тем же грубым голосом.
У Мисилл от удивления широко раскрылись глаза.
– Не обращай на него внимания, – сказала старая целительница у нее за спиной. – Тикал не понимает, что говорит. Он всего лишь повторяет то, что слышал на улице.