Война в немецком тылу. Оккупационные власти против советских партизан. 1941—1944 - стр. 5
Только после того, как проявились истинные политические намерения национал-социалистического государства, когда мероприятия по подавлению местного населения стали невыносимыми и более отчетливо проступило стремление национал-социалистического руководства оценивать людей из числа славян как «недочеловеков» с одновременным отрицанием любых устремлений к формированию новых условий жизни, когда отдельные устои германского господства и немецкая военная мощь ослабли, а события на фронтах поставили под вопрос вероятность победы Германии, организаторам сопротивления удалось во все возрастающем масштабе привлечь население к выступлениям на стороне Советского государства, которое должно было предстать в глазах народа как единственный защитник его образа жизни.
В конечном счете именно отказ немецкого руководства от любой политической борьбы за привлечение на свою сторону народа и его нежелание привести свои принятые раз и навсегда установки в соответствие с иными политическими требованиями способствовали тому, что коммунистическим агитаторам и организаторам движения Сопротивления без всякой борьбы было предоставлено широкое поле для осуществления их деятельности по оказанию соответствующего влияния на народные массы. Естественно, что в таких условиях организационная работа по развертыванию партизанского движения в оккупированных советских областях оказалась довольно эффективной.
В изображении подчиненных своей идеологии коммунистических историков партизанская война в Советской России представляется лишь как выражение «высокого политического сознания» советских людей, их нерушимой верности социалистической родине, коммунистической партии и «бессмертному делу» В. И. Ленина. Любое же иное толкование процесса исторического развития расценивается как сознательное «очернительство советского народа» или как «искажение истории». (Чтобы убедиться в справедливости слов автора, достаточно прочитать работу А. А. Курносова и Е. С. Лагутина «Партизанское движение во время Великой Отечественной войны в буржуазной историографии».)
При всем уважении к достижениям советской исторической науки, которая внесла выдающийся вклад в изучение русской истории, подобный идеологизированный подход при рассмотрении исторической перспективы представляется, по меньшей мере, как неразумный и неверный.
Ретроспективный взгляд на события Второй мировой войны и в особенности на отношение германской армии к населению в оккупированных советских территориях позволяет сделать весьма логичный вывод о том, что с началом войны советское правительство попыталось повсеместно поднять весь советский народ на борьбу с агрессором и активизировать ее, что соответствовало характеру борьбы за существование.
Вместе с тем, если руководство какого-либо государства, в данном случае советское правительство, решит призвать народ к партизанской борьбе и использовать это тактическое и психологическое средство в ведении войны, то оно должно понимать, что делает. Оно обязано отдавать себе полный отчет в ужасающих последствиях этого шага, в том, что террор вызывает ответный террор, и нести за это ответственность.