Война упущенных возможностей - стр. 15
К нашему изумлению, в Лебау мы встретились с парками и обозами 1-го армейского корпуса, собиравшимися отходить назад и уже повернувшими на север. На мой изумленный вопрос начальник, некий ротмистр Шнейдер, объяснил мне, что получен приказ готовиться к отступлению на север. Когда я вернулся в свою рабочую комнату, меня вызвали к телефону. Оказалось, что говорит со станции Монтово командир амуниционных колонн и обоза 1-го армейского корпуса; он сообщил: сейчас в Монтово прибыл 2-й батальон 4-го гренадерского полка в совершенно расстроенном виде. Командир батальона утверждает, что 1-й армейский корпус совершенно разбит и что 20-й армейский корпус также отступает. Сам он со своим батальоном лишь быстрым отходом спасся от общей катастрофы. Поэтому обозам и паркам отдан был приказ на всякий случай приготовиться к отходу в направлении на север.
Я не сомневался в том, что это был один из частых случаев паники, но тем не менее возможно было, что после нашего отъезда с поля битвы 1-го армейского корпуса там последовала перемена к худшему.
Сначала я вызвал к телефону самого командира батальона и хорошенько распек его. Я приказал ему повернуть со своим батальоном назад и подвигаться так, пока он не встретит врага. Затем капитан Кеммерер, второй адъютант штаба армии, получивший впоследствии известность в качестве личного адъютанта фельдмаршала Гинденбурга, был послан на автомобиле с наказом: ехать, пока он не наткнется на русские или германские войска, на передовые линии.
Несмотря на это, ближайшие часы в ожидании возвращения Кеммерера с докладом были очень тягостны. Оказалось, что командир батальона, выдвинутого вперед для связи 1-го армейского корпуса с наступающим справа от последнего отрядом Мюльмана, получил некоторые частью неверные, частью преувеличенные сведения; ему показалось, что во фланг ему наступают большие русские силы, и это его взволновало.
28 августа 1-й армейский корпус вместе с 1-й дивизией и отрядом Мюльмана окончательно отбросил противника за Сольдау, в то время как 2-я дивизия с отрядом Шметтова уже наступала на Нейендорф для окружения русских. В середине битвы штаб армии отдал приказ к охватывающей атаке на Гогенштейн.
Некоторое затруднение возникло из-за того, что атака 41-й пехотной дивизии на Ваплиц была отбита русским 23-м корпусом. Однако продвижение 2-й пехотной дивизии на Нейденбург быстро облегчило положение.
3-я резервная дивизия (генерал Морген), поддержанная дивизией фон-дер-Гольца, штурмом взяла Гогенштейн. Русский 15-й армейский корпус по радиотелеграфу обратился за помощью к 13-му армейскому корпусу; последний немедленно двинулся по шоссе Алленштейн – Гризлинен. В результате его вмешательства ландверная дивизия фон-дер-Гольца временно попала в затруднительное положение, но зато 1-й резервный корпус смог ударить в тыл русского 13-го корпуса.
17-й армейский корпус загородил лесную и озерную местность с востока; генерал Франсуа, правильно оценив положение, продвинул свою 1-ю дивизию до Нейденбурга, а отряд Шметтова прошел до Вилленберга и завершил окружение с юга.
Участь армии генерала Самсонова была решена. Такого взгляда держался штаб армии к концу дня 29 августа, распорядившийся на 30-е число отправкой некоторых частей, которые казались уже ненужными для окончания боев, для новой битвы против Ренненкампфа. Но тут случилось одно обстоятельство, последствия которого легко могли стать очень неприятными для нас.