Война потерянных сердец. Книга 2. Дети павших богов - стр. 46
…Применяя ее…
Магия полыхнула одновременно с натиском Решайе. Я чуть не уступила, но удержалась.
– Становясь богом, – бормотала я, – и оставляя им жизнь, чтобы уверовали.
Голос Эсмариса струйкой дыма развернулся в памяти. «Мертвые не вспомнят твоего имени».
Солдаты наступали на нас.
«Решайе, покажем все, на что способны. Напишем свою историю».
И я ударила всем, что имела, выплеснув магию до крошки, силу до капли. Я выплескивала все в землю, в камень, в воздух. Меня окутало облако алых бабочек.
Сперва я решила, что этого мало. Мне нужен был Решайе. Он медлил, озлобленный моим сопротивлением, не понимая намерений. Но вот он увидел, как столбенеют солдаты.
«Видишь? – зашептала я. – Видишь, как они на нас смотрят?»
Так смотрят не на чудовищ. На богов.
И этого оказалось достаточно. Решайе завладел мной, вливая свою магию в мою с такой силой, что у меня все сжалось внутри. Я не могла ни дышать, ни говорить. Я почти ослепла от окружившего меня сияния.
Могучим порывом ветра я оттеснила солдат назад – назад по расщелине.
А потом я прижала ладони к земле и впервые в жизни ощутила, что она говорит со мной, – ощутила, как вливается в нее моя магия.
Магия вставала волной. Камень шел трещинами.
Кровавые бабочки затмили солнце, окрасили его багровым.
– Давай, Решайе, – велела я.
И Решайе повиновался.
Я исполнила приказ Зерита, обрушила утесы.
Когда рассеялась пыль, солдаты увидели щебень и обломки, завалившие им дорогу.
И меня – с воздетым клинком Иль Сахая и с развернувшимися за спиной кроваво-черными крыльями, заступающую им путь к городу.
Глава 13
Эф
Больше пятисот лет прошло с тех пор, когда, задолго до моего рождения, сидни дружески встречались с вишраи. И еще больший срок мы не открывали свои двери, чтобы впустить в Удел хотя бы одинокого их посланца.
Моя семья и Клинки собрались на верхней, самой широкой галерее Удела – на широком, выложенном серебром скальном уступе. Отсюда открывался прекрасный вид. Лес, за ним болота и далеко-далеко – видно только в ясные дни – очертания высочайших вершин в Доме Камня. Сейчас все это было окрашено кровавыми лучами восхода.
Силуэты моего отца, матери и сестры рисовались на фоне неба, и я невольно отметила, как они хороши собой. Совершенны, как на картине.
Мы услышали их до того, как увидели. Как ветер в лесу: ш-ш-ш-ш-ш-ш.
Но небо было чистым.
Звук усиливался. Ветер превратился в шквал, плащ рвался с плеч, стягивая мне горло, длинные черные волосы матери взвились вороновым крылом. Сестра вцепилась, чтобы не сдуло, в свою диадему. Моя рука нащупала рукоять меча.
Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш…
И вот они повсюду.
Небесную синеву скрыли устремившиеся вверх из-под галереи крылья. Они двигались так быстро и дружно, что на миг показались одним гигантским созданием, черным в тени, забрызганным кровью в свете зари.
А обернувшись, они превратились в облачка цветных перьев – белые голубки, черные вороны, нежная желтизна зябликов. Все это мелькнуло и скрылось за окутавшим их туманом, а когда его изящные клубы развеялись, нам открылись опускающиеся на балкон фейри.
Фейри с прекрасными распростертыми крыльями.
– Матира!.. – прошептала я.
Сиобан поспешно цыкнула.
Я просто не сумела сдержаться. Такое зрелище…
Они опускались идеально ровными рядами, тонкие ткани колебались на их плечах. Последними спустились двое, мужчина и женщина с одинаковыми золотистыми волосами и в особенно изукрашенных нарядах. Расступившись, прибывшие поклонились.