Война моторов: Танковая дубина Сталина. 100 часов на жизнь (сборник) - стр. 51

Уже упоминавшийся мною Эрхард Раус, командовавший в начале 1942 года под Сталинградом 6-й танковой дивизией Вермахта, отзывается о, по всей видимости, Т-34 следующим образом: «…Советы имели в своём распоряжении в два раза больше танков, и все они представляли собой модели, являвшиеся полной ровней нашим панцерам…» (прим. автора: к тому времени 6-я танковая дивизия Вермахта получила последние модели Pz. III и Pz. IV). А вот как он описывает первую встречу новейших «тигров» полка «Великая Германия» с «тридцатьчетвёрками» в марте 1943 года: «Эта было первое столкновение Pz. VI с русскими Т-34, и результаты оказались более чем обнадёживающими для нас. Например, два “тигра”, действуя во главе атакующих порядков, уничтожили целую группу Т-34. Обычно (прим. автора: слово “обычно” используется для описания боёв у Тамаровки под Харьковом весной 1943 года) эти русские танки предпочитали находиться в засаде на заведомо безопасной дистанции в 1200 метров и ждать приближения немецких танков… Они начинали обстреливать наши Pz. IV в тот момент, когда те ещё не могли причинить русским ущерба своими орудиями. До момента встречи с “тиграми” эта тактика была безупречной…» («Panzer Operations», с. 191). Выходит, что даже новым модификациям (на дворе весна 1943 года) «конструктивно лучше отработанных» немецких «четвёрок» приходилось несладко при прямом столкновении с их «некачественным» советским эквивалентом – Т-34-76. Заметим, что, судя по времени упоминаемого Раусом эпизода, в бою должны были участвовать самые что ни на есть «позорные» машины – произведённые в Горьком «сормовские уроды». Последнее выражение, по свидетельству М. Барятинского, использовал сам И. В. Сталин в письме к танковому наркому Малышеву в июне 1942 года («Т-34 в бою», с. 263). Письмо, в частности, касалось того печального факта, что на горьковских машинах «боятся воевать наши танкисты». Я, впрочем, не стал бы принимать слова вождя буквально: Сталин часто и сознательно преувеличивал, стараясь таким образом «обострить» проблему. Уверен, что факты отказов советских танкистов идти в бой (если они действительно имели место: ведь за таким шагом могли последовать только два варианта развития событий – расстрел или штрафбат) касались не столько качества техники, сколько обстоятельств, при которых самодуры-командиры заставляли подчинённых идти в очередную самоубийственную лобовую атаку на хорошо подготовленную противотанковую оборону немцев – то есть на глупую и неизбежную смерть. «Боевые успехи новейших “тигров”, – завершает описание боя Раус, – привели к повышению боевого духа» («Panzer Operations», с. 191). Надо понимать, что до этого – пока Pz. III и Pz. IV имели дело с Т-34 самостоятельно – с «духом» имелись определённые проблемы… Интересно отметить и другое: именно такую тактику Т-34 периода 1941–1942 годов – встать в засаду (или даже открыто на пригорке) и издалека расстреливать беззащитных противников – потом с успехом использовали и германские «тигры». Тактика эта применялась вплоть до появления эффективных средств борьбы с ними на дальних дистанциях – СУ-100, ИС-2, ИСУ-152 и «шерманов-светлячков» с мощной 17-фунтовой пушкой.

А вот как тот же не замеченный в особой симпатии к противнику Эрхард Раус, писавший, между прочим, не для широкой публики, а для американских военных, отзывался о проходимости советского танка: «…внезапное повышение температуры вызвало жуткую распутицу. Все машины, кроме тех, что двигались по шоссе с твёрдым покрытием Харьков – Курск, оказались беспомощными перед грязью…