Война миров. Второе пришествие - стр. 58
Воспоминание о гибели их спутника вызвало у Уотсона прилив сочувствия к новым товарищам. Он постарался незаметно повернуть голову и оценить состояние соседа, но так, чтобы не потревожить его. Было бы не лишним проявить сострадание сейчас, когда стало сравнительно спокойно. Однако вид спутника говорил, что пока не время. Джек смотрел вперед невидящими глазами. Лицо было отрешенным и расслабленным. Ученому показалось, что в состоянии Джека было что-то общее с медитацией или трансом. на коленях актера по-прежнему лежал блестящий ящичек радиоприемника, бесполезный из-за потери заряда батареи, но служивший символом надежды, указавшим цель их путешествия. Полированные ползунки на корпусе отбрасывали крошечные блики на перепачканные пальцы.
Внутренний мир Джека рвался на куски вихрями отчаяния. Водоворот событий последних двух дней привел в беспорядок всю систему его жизненных ценностей. Реакции на некоторые вещи были не свойственны ему, в других же ситуациях он вел себя удивительно хладнокровно. Окружающий мир пугал Джека, но иногда гораздо сильнее пугали собственные мысли. Он словно в потемках бродил кругами в мешанине своего сознания, возвращаясь раз за разом к одним и тем же мыслям.
«Какая нелепость. в шаге от спасения его убило чертово солнце. Как утка на взлете. Мы все были как утки. Чудовищное болото с трехногими железными цаплями. Это не реальность, а кошмарный сон, в котором нет выхода. на нас опять напали осьминоги на железных цаплях. Я схожу с ума…»
Слизистую глаз защипало, подсознание спохватилось, заставило моргнуть. Движение повлияло на ход мыслей.
«Две жизни за четверых. Мы спасены, но есть ли в этом смысл? Почему я должен жить, а Дик нет? а этот безумный астроном? Какой дьявол заставил его остаться там, как бельму на глазу этой твари? Он хотел принять бой? Идиотское рыцарство! Англия сошла с ума. Эти монстры хозяйничают в сумасшедшем доме. Какой смысл был спасаться оттуда, нести безумие на континент? Куда мы летим?»
Самолет качнуло в воздушной яме. Пальцы Джека скользнули по прибору на коленях, отдернулись от прохладного металла. Легкое воздействие извне чуть отрезвило.
«А девчонке все нипочем. Женский порог чувствительности? Выход за пределы прочности, когда лучше не возвращаться? Нет, тут другое. Молодость дает себя знать. Ей еще нечего терять, она и пожить не успела. Вот причина. Она приземлится и станет рассказывать о приключениях. Опять будет щебетать, как всегда, окруженная толпой поклонников.
Успела ли она понять, что за время наступило? Бедняга Дик говорил – она руководила отрядом, пока я был в коме? Неужели, даже его тогда коснулось безумие? Что за фантазии? Хочу домой во Францию – вот были слова истины. Женщине не место среди мародеров и трупов. Понимает ли она, как ей повезло сейчас? Надо бы подбодрить ее, хоть затем, чтобы взбодриться самому. Глупый самообман, но что мне остается делать?
И нет больше верного Дикси. Как не хватает сейчас его простодушной бодрости. Что может быть нелепее? Две недели выживать в самом пекле, весь опыт собрать в кулак, чтобы мы вырвались оттуда, и испариться по дикой случайности, когда уже все позади. Счастье, что он ничего не почувствовал. Бедняга Дик…»
Джека понесло на очередной виток мысленного хоровода. Радость спасения, горе утраты, жалось к Аннет, удивление поведением китайца, загадочность фигуры Уотсона, необъяснимое безрассудство угрюмого астронома, все это штормовыми волнами накатывало на давшие трещину стены самозащиты Джека.