Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 2 - стр. 29
Их ждал восток этого мира; дело ещё не окончено.
Козлоногие не признавали поражений.
Штурм будет продолжаться.
Глава одиннадцатая
Ночь всё длилась и длилась. Где-то разлеглась отдыхающим удавом от небес до грешной земли золотая лестница, где-то шествовал по ней Спаситель, неся погрязшему в пороках миру последний суд и, согласно священному преданию, великую справедливость. Где-то далеко на закате бурлил тёмный котёл, выбрасывая длинные струи, словно плюющийся чернилами морской зверь осьминог. Где-то совсем рядом, на юге, от зачумлённого Аркина неудержимой волной катился мрак, и за серой его границей бесновались голодные твари. Поистине наступали последние дни, но ни Анэто, ни Мегане дела до них не было.
Они просто любили друг друга, жадно и неумело. Неудивительно – оба если и испытывали нечто подобное, так в давно прошедшей молодости, и оба же постарались об этом забыть, сами для себя обозвав искренность – неприличием, желание – плотским вожделением, недостойным просвещённого ума.
Сейчас они навёрстывали упущенное – тем более что положение мага и волшебницы, дарованные чарами здоровье и долголетие позволяли испытать всё вновь, так, как если бы им вновь сделалось по двадцать лет.
Не наступало утро, приносящее разочарования. Ночь, придуманная извращённым нечеловеческим разумом как время неодолимого ужаса, стала благословением.
Передыхая, сидели, обнявшись, смотря на такие обманчиво спокойные звёзды. Даже путь Спасителя, та самая золотая лестница, больше не пугал. Огненные болиды больше не разрывали небосвода, и могло показаться, что в Эвиале вновь всё как всегда.
Конечно, они знали – это не так. Над дальним Нарном плясали серебристые призраки, Анэто странно обострившимся чутьём ощущал творимые там заклинания: владычица Вейде завершала свои дела в этом мире. Ещё немного, ещё чуть-чуть – и, когда Спаситель выдернет скрепляющие сие мироздание скрепы, эльфы уйдут. Все. И живые, и когда-либо жившие здесь. Даэнуру от такой некромантии стоило бы сперва удалиться на десяток лет в добровольное изгнание, а потом пасть перед эльфийкой на колени и умолять взять его в ученики.
Здесь, в Эгесте, и дальше на юг, за областью Святого города, сейчас залитой тьмою, в Эбине и Мекампе, в Семиградье – повсюду в Старом Свете яркие огни горели только в храмах всё того же Спасителя. Там молились. Пели, исповедовались и вновь молились. Священники не успевали отпускать грехи добрым прихожанам.
– Нам с тобой, боюсь, перед Ним не оправдаться, – равнодушно заметил Анэто, почти случайно взглянув на золотую лестницу.
– А я и не собираюсь оправдываться. – Мегана откинула со лба волосы. – Тоже мне, судия. Мне не всё равно, что обо мне думаешь ты, Ан, а не какой-то золотистый призрак, пусть даже способный испепелить Эвиал от горизонта до горизонта.
– И что же, мы так и останемся здесь сидеть? Ничего не попытаемся сделать?
– Что можно сделать против Него? Мы так и не узнали.
– Единственное, – медленно проговорил Анэто, – не хотелось бы умирать, словно курицы под ножом, визжа от ужаса. Лучше уж лицом к лицу. В честном бою, хотя, конечно, какой там честный бой…
– А может, всё и обойдётся. – Извечно женское, когда прижимаешься к плечу любимого.
– Нет, Мег, не обойдётся. Я смотрел Ему в глаза. Вейде говорила, что в сегодняшнем Эвиале этим могут похвастаться она, несколько эльфов Зачарованного леса да я. – Он усмехнулся. – Знаешь, всю жизнь боялся. Что-то потерять, не успеть, прогадать. Боролся с этим страхом. А теперь не боюсь. И не раскаиваюсь.