Война иными средствами - стр. 27
Среди многих ошибочных различий между меркантилизмом и либерализмом чаще всего «замутняет» ясность представления о геоэкономике вопрос о том, насколько «подчинение экономики государству и его интересам» различается в этих двух концепциях[75]. Меркантилисты полагали широкое государственное вмешательство в экономику действиями в национальных интересах, либералы придерживались обратного мнения, но это не означает, что либералов государственные интересы не заботили. Наоборот, большинство либералов считало невмешательство государства в экономику средством отстаивания интересов государства[76]. Даже критики либералов признавали, что экономические либералы искренне заботились о войне, мире и соблюдении государственных интересов. «Чего, по убеждению сторонников свободной торговли в девятнадцатом столетии… они добивались?» – спрашивал Кейнс[77]. «Они верили, что служат не просто выживанию экономически наиболее приспособленных, но отстаивают великое дело свободы… и, кроме того, считали себя поборниками и гарантами мира и международного согласия и экономической справедливости между народами»[78]. Для экономических либералов наподобие Адама Смита и Нормана Энджелла невмешательство было фактически формой геоэкономики; они отличались от меркантилистов только своей тактикой. Оба лагеря пытались понять, как именно адаптировать экономическую политику государства на службу государственным интересам (а не нужно ли это делать)[79].
В интересующей нас области знаний практические границы геоэкономики, как правило, определяются разногласиями, то есть примерами расхождения экономических и геополитических интересов государства. Для ранних либеральных экономистов вроде Джейкоба Винера либеральное допущение гармонии между политическими и экономическими интересами означало, что экономические либералы редко сталкивались (если сталкивались вообще) с вопросом, кто должен уступать при конфликте. Для этих ранних либералов – как и для многих политиков наших дней – свободная торговля виделась вернейшим путем к достижению экономического благосостояния и национальной безопасности[80]. Характеристика Гилпином меркантилизма как «стремления к безопасности экономическими мерами» никоим образом не расходится с убежденностью либералов в том, что свободная торговля является лучшим средством для обеспечения национальной безопасности[81].
Ранние экономические либералы не только активно вмешивались в решение геополитических вопросов, но и в тех редких случаях, когда либералы отвергали какие-либо экономические и политические цели, они обыкновенно улаживали конфликт, подчиняя экономику политике. Историк Великой депрессии Эдвард Мид Эрл, пионер в области исследований по безопасности, посвятил немало времени и сил прояснению вопроса о том, каким образом экономические либералы примиряли свои теории с интересами национальной безопасности государства. По Эрлу, «важнейшим для определения отношения [Смита] к меркантилистской школе является не здравость или абсурдность финансовой и торговой теорий этой школы, а то обстоятельство, способна ли при необходимости экономическая мощь нации поддерживаться и использоваться в качестве инструмента государственного управления. Ответом Адама Смита на этот вопрос было твердое „да“ – „да, экономическую силу надлежит использовать именно так“»