Война империй. Тайная история борьбы Англии против России - стр. 90
«Какой-то русской, подводя мне лошадь, шепотом ругал Хивинцев за неловкость их в приводе лошади. Ехавши через Хиву, я видел во многих местах несчастных соотечественников наших, собравшихся в особенные толпы, они кланялись мне и называли своим избавителем.
Один из них шел долго подле моей лошади, и когда я оборотился к нему, сказал мне: господин Посланник, примите мое усерднейшее почтение и не забудьте нас несчастных по возвращении вашем в отечество; по виду его мне казалось, что он не из простолюдинов».
Находясь в Хиве, Муравьев отдал в починку свое сломанное ружье. И когда его вернули, он не сразу проверил качество ремонта. Он решил это сделать лишь перед самым отъездом.
«Когда уже совсем сбирались в дорогу, я хотел его зарядить, но дух в левый ствол не пошел; я приказал его вычистить, и вытащили из него свернутую бумагу. Когда все разошлись, я развернул оную и нашел в ней следующее.
“Ваше Высокородие, осмеливаемся вам донести, Российских людей найдется в сем Юрте тысячи три пленников и претерпев несносные труды глад и холод и разные нападки сжальтесь над нашим бедным состоянием, донесите Его Императорскому Величеству, заставьте вечно молить Бога есмь пленник”».
До глубины души русского офицера поразила история русского старика, раба, с которым он увиделся тоже накануне отъезда.
«Старик сей по имени Осип Мельников уже 30 лет был в неволе, он был солдатской сын, и только одна неделя прошла после его женитьбы, как его схватили Киргизы близь Пречистинской крепости и продали в Хиву; в течении слишком тридцатилетней жестокой неволи, трудясь по ночам, и продавая часть пойка ему положенного, он накопил то число золота, которое требовал от него хозяин для выкупу, но сей последний взял у него сии деньги, вместо обещанной свободы продал его другому».
По возвращении на Кавказ Муравьев составил подробную записку о положении дел в Хиве и о том, как, по его мнению, Российской империи следует поступить, а именно, полагал Муравьев, Хиву следует подчинить силой оружия. То есть он не писал об этом совсем уж прямо, но подробный анализ хивинского войска, крепостей и вооружения, и также резервов, приводил его к мысли о том, что война с Хивой слишком сложной не будет. Во всяком случае, пораженный увиденным – рабами, жестокими нравами, дикими для европейца обычаями, – капитан считал, что это просто нужно сделать.
«Из сказанного выше о Хивинском ополчении можно удостовериться, что они не в силах противиться образованному неприятелю и что самая большая сила владения сего состоит в неизмеримых безводных степях, окружающих оное. – Природное укрепление сие могло бы устрашить всякое Европейское войско, кроме Российского.
В нынешнее же время с большею известностью того края можно поручиться за удачу сего предприятия. – Нет никакого сомнения, что с тремя тысячами Русского войска, предводимого решительным и бескорыстным начальником, можно покорить и удержать под своим владычеством Хиву, столь полезную для нас по многим важным отношениям Азийской торговли».
Карта Хивы XIX века
В декабре все того же 1819 года генерал-майор Александр Никитич Сеславин, герой Отечественной войны 1812 года, отправил письмо начальнику Главного штаба Петру Михайловичу Волконскому. Тому самому, что был одним из отцов русской военной разведки. Письмо было скорее дружеское – от одного старого вояки другому. Но писал Сеславин о походе на Индию. Активность англичан в Турции, Персии, на Кавказе и в Азии заставила его вернуться к рассуждениям о том, что Российской империи пора призадуматься и наконец ударить зарвавшихся бриттов в самое уязвимое место. Сеславин обращался к старшему товарищу по службе: