Война Империй. Книга первая. Безжалостная тактика крепких позиций - стр. 9

[6].

Торговля англичан с Москвой не только в разгар, но и накануне войны вызывала невероятное раздражение у соседей. Ранней весной 1558 года в городе Данциге (Гданьск) был арестован купец Московской компании Томас Алькок. Его несколько раз допрашивали о цели путешествия из России в Англию через континент. Дознавателей интересовало, сколько военного снаряжения англичане поставляют русским. Хитрый Алькок поведал полякам, что основной объем военных товаров, который возят в устье Двины, предназначен Персии, а «московитам» отвезли лишь сто старых кольчуг. Правду ли сказал купец, поверили ему или нет – неясно, но его позже отпустили. А выйдя на свободу, Алькок тут же отправил с надежным человеком письмо в Холмогоры, агентам Московской компании, в котором предупредил коллег, что ганзейские города Данциг, Любек и Гамбург, находившиеся в дружбе с врагами Англии, – Шотландией и Францией, будут препятствовать английским судам не только на Балтике, но и в Северном море. И на самом деле, в морях разворачивалась настоящая пиратская война против русских, датчан и англичан. В политической сфере шла война пропагандистская и дипломатическая. В Европе рассказывали о страшных зверствах русских войск в Ливонии, печатали даже специальные информационные листки с картинками – русские казнят мирных жителей. А, например, 13 июля 1567 года польский король Сигизмунд писал английской королеве Елизавете (она к тому времени сменила на престоле Марию), объясняя причины морской блокады Московии:

«Дозволить плавание в Московию воспрещают нам важнейшие причины, не только наши частные, но и всего христианского мира и религии. Ибо неприятель от сообщения просвещается и что еще важнее – снабжается оружием, до тех пор в этой варварской стране невиданным; всего же важнее – снабжается самими художниками, так что если вперед и ничего не будут привозить ему, так художники, которые при таком развитии морских сообщений легко ему подсылаются, в самой той варварской стране наделают ему всего, что нужно для войны и что доселе ему было неизвестно»[7].

Те же самые опасения повторяются и в письме Сигизмунда от 13 марта 1568 года, в котором он пишет королеве снова:

«Мы видим, что московит, этот враг не только нашего царства временный, но и наследственный враг всех свободных народов, благодаря этому заведенному мореплаванию обильно снабжается не только оружием, снарядами, связями, чему, однако, ему можно положить конец, но мы видим, что он снабжается еще важнейшими вещами, ничем не предотвратимыми в своем действии и еще более полезными, – снабжается именно мастерами, которые не перестают выделывать для него оружие, снаряды и другие подобные вещи, до сих пор невиданные и неслыханные в той варварской стране, и сверх того, что всего более заслуживает внимания, он снабжается сведениями о всех наших, даже сокровеннейших намерениях, чтобы потом воспользоваться ими, что не дай Бог, на гибель всем нашим. Зная все это, мы полагаем, не должно надеяться, чтобы мы оставили такое мореплавание свободным»[8].

На польские требования англичане, конечно, никак не отреагировали. И продолжили спокойно торговать с Москвой. Причем, по мнению исследователей, именно эта торговля, фактически контрабанда оружия и технологий в Россию, позволила англичанам в итоге потеснить Ганзейский союз на Балтике и вообще стала одним из факторов, превративших Англию в мировую державу, империю, над которой никогда не заходит солнце.