Вояж по-турецки - стр. 31
Сухой жар покусывал мою кожу и разливался внутри тела умиротворяющим и усыпляющим теплом. Пахло деревом и совсем чуть-чуть какой-то незнакомой мне ароматической травкой. Я лежала с закрытыми глазами, руки и ноги казались мне очень тяжёлыми, словно отлитыми из чугуна. Странно, но ощущение это было весьма приятным, к тому же плохие мысли плавились от этого в моей голове, словно шоколад в детской ладони.
Керем Мевланоглу должен был приехать только к обеду, тогда же мы с ним и планировали встретиться. Он пообещал ввести меня подробнее в курс дела во время совместной трапезы в ресторане.
После утреннего разговора Оля перезвонила мне, сообщив, что «папа выехал», а она, со своей стороны, очень просит помочь ему ради нашей с ней дружбы. Пока же она поспешила поделиться со мной всем, что знала сама. По её словам, свёкор после звонка своего заместителя с сообщением о гибели артиста пришёл в неописуемую ярость. Причём настолько сильную, что ему, мечущемуся по дому словно разъярённый лев, пришлось поделиться с детьми причиной, вызвавшей эту эмоцию.
Официальное сообщение об убийстве к тому моменту в прессу ещё не просочилось, и никто из близкого окружения господина Керема не понимал толком, что происходит.
Объяснялась сила этой ярости не только самим фактом зверского убийства в его в целом спокойном регионе, но ещё и тем, что господин Керем не мог тотчас же прыгнуть в машину и лично направиться на место преступления.
Дело в том, что из-за сильнейшего дождя с гор сошли селевые потоки и временно заблокировали несколько участков дорог, окружавших город. А между тем, озабоченно всплёскивая руками, пояснила подруга, присутствовать лично на месте преступления свёкру почему-то было совершенно необходимо.
Ну конечно, конечно, лично!
Я не стала пока разочаровывать Олю и рассказывать ей о подслушанном мною накануне телефонном разговоре.
За ночь дороги удалось немного расчистить, и вот теперь господин Керем мчится к нам. Чего нельзя, к сожалению, сказать о двух остро необходимых ему здесь штатных переводчиках, которых не иначе как сам чёрт дёрнул уехать отмечать праздник в горы одной компанией и которые ожидали теперь расчистки дороги на их направлении. Судя по всему, там с этим дела обстояли намного сложнее.
– А между тем, – страшно округлив глаза, продолжила повествование подруга, – задержан некий русский мужчина, не знающий никаких иностранных языков. Плюс в наличии имеется ещё несколько русскоговорящих свидетелей.
И всех их допросить нужно было по вполне очевидным причинам максимально быстро, не упустив ни одной детали и нюанса. Последнее мог обеспечить лишь человек, владеющий русским языком как родным.
«Ну и в идеале – посвящённый глубоко и полностью в ход расследования», – мысленно добавила я.
Но Оля этого, правда, не сказала.
Выйдя из сауны и смывая выступивший пот под струями тропического душа, я уже приняла твёрдое решение воспользоваться ситуацией и проследить, раз уж предоставляется такая прекрасная возможность, за ходом этого дела.
«А если потребуется, – смело размышляла я, – и выступить потом в суде свидетелем, который разоблачит нечистое на руку следствие. Естественно, для этого предварительно придётся заручиться поддержкой нашего консульства».
Севка по-прежнему плескался в бассейне, создавая вокруг себя фонтаны брызг и волны, не уступавшие по своей силе иному цунами.