Вояж по-турецки - стр. 24

Очевидно, после выступления артист изрядно выпил и заснул, упаковывая свои наряды. Ну, или, как вариант, у звезды вполне могли быть странности, которые распространялись несколько шире области моего понимания.

Картинка задрожала и погасла. Видео кончилось.

– Ну и что, сильно тебе от него влетело? – Я осторожно приподняла подушку и вытерла бумажной салфеткой вновь побежавшие из глаз сына слёзы. – Сколько раз я тебе говорила: не лезь куда не следует. Нельзя! Что он, орал? Сильно орал? Или даже ударил?

Севка заворочался, затем сел на кровати, обхватил руками колени и посмотрел на меня красными заплаканными глазами. Потом он помотал головой, протяжно шмыгнул носом и тихо сказал:

– Мам, там кровь. Орёл этот, как его, в общем, умер он. Насовсем.

Мы с сыном сидели, нервничая и оттого беспрестанно ёрзая, на кожаном диване в кабинете директора отеля.

Нас привёл туда, неуклюже извиняясь на турецком, один из охранников. И теперь, я знаю, он топтался перед входом в кабинет в ожидании представителя местной полиции. Поданный нам в неизменных традиционных стаканах, напоминавших скорее рюмочки, чёрный чай остывал нетронутым на маленьком сервировочном столике перед диваном.

Севка жался ко мне как напуганный котёнок и потихоньку всхлипывал. Страшно представить, что происходило в душе у восьмилетнего мальчика, только что обнаружившего окровавленный труп.

О том, что Кенан Карталь убит, совсем скоро узнает весь огромный отель. Горничные и охранники, несмотря на данный им наверняка строгий запрет, разнесут информацию среди остального персонала со скоростью сверхзвукового истребителя. Следом дойдёт очередь до журналистов.

Я поёжилась, в красках представив последствия этого и мысленно похоронив наш покой и вообще так хорошо начавшийся было отдых. Но пока ещё в стенах отеля слух об ужасном происшествии разнестись не успел. Все работники были на своих местах, и в целом создавалась видимость, что ничего необычного не произошло.

Я по-детски зажмурила глаза, прижав к себе Севку.

Быть может, это всего лишь страшный сон, вот сейчас я проснусь и всё станет по-прежнему?

Дверь открылась неожиданно и резко, и в кабинет вошёл наш новогодний знакомый, сосед по столику. Тот самый мужчина с непраздничным взглядом и строевой походкой, приглашавший меня накануне на медленный танец.

На этот раз его брови были нахмурены ещё сильнее. Кроме того, на его лице красовалась весьма заметная чёрная щетина. Видимо, мужчина не удосужился сегодня побриться. Странным образом именно последнее обстоятельство смягчило линии его резко очерченного лица, сделав даже определённо симпатичным.

Пока я гадала, почему моего неразговорчивого партнёра по танцам пригласили на беседу одновременно с нами, мужчина внезапно сел за директорский стол, после чего коротко поздоровался и попытался начать беседу на русском языке. Однако на столь ломаном и так страшно коверкая слова, что я ничего не поняла и машинально попросила перейти на английский.

Собеседник выдохнул с явным облегчением, лоб его слегка разгладился.

Когда он заговорил на очевидно более близком ему языке, многое для меня стало проясняться:

– Добрый день, мадам. Я являюсь заместителем начальника полиции этого региона. Меня зовут… – дальше он произнёс какое-то очень длинное и сложное турецкое имя.