Вовка-центровой - стр. 29

Краем уха Вовка слышал разговор стоявших за соседней бочкой.

– Это пацанье, придурки, стреляли в водонапорной башне. Представляешь, по газетному портрету Сталина, суки. Ушли и даже пробитую газету не сняли. Кто стукнул, х. з.? Только кипешь такой поднялся, всех парней и родителей взяли, что теперь будет х. з?

Батя тоже услышал этот разговор и, наклонившись к Вовке, очень тихо спросил:

– Ты то почему не там? Славка же твой друган лепший?

Вовка в тон ему шепнул:

– Я отказался, пошел гулять с Леной.

Отец выпрямился, и облегченно вздохнул, по его лицу потек пот, он залпом выдул вторую кружку и пошел еще за двумя.

Вскоре в дверях буфета появилась мама, она с тревогой оглядывала зал, и, увидев своих, мгновенно успокоилась.

– А вы еще лимонад пьете, налейте и мне стаканчик, – попросила она, тщательно заматывая голову полотенцем.

Закончив с пивом, отец повел свое семейство домой. Уже совсем стемнело, и только редкие фонари освещали улицу, по которой шли такие же припоздавшие банщики.

Когда пришли домой, и мать стала разбирать сумки, отец взял кисет с махоркой, ловко не глядя, скрутил самокрутку, и предложил Вовке прогуляться.

Они медленно шли по улице, было тепло, и даже душно, наверно скоро соберется гроза.

Отец курил, и молчал. Стоявшая на углу стайка подростков, приблатненого вида, увидев их, перебежала на другую сторону улицы, и оттуда робко поздоровались.

– Ну, что сын, ты понял, что все не так просто, – наконец, спросил он, – ведь эта девочка тебя сегодня спасла от тюрьмы, ты понимаешь?

– Вовка сделал вид, что проникся, не будет же он говорить отцу, что если бы он присутствовал при этом событии, то просто не дал бы повесить такою газету в качестве мишени.

– Ты уже взрослый парень, понимать должен, что можно, что нельзя.

– Папа, – прервал его сын, – ты знаешь, сегодня ко мне физорг завода подходил, спрашивал, не соглашусь ли я в молодежной заводской команде играть.

Отец нахмурился.

– Ну, а ты что сказал?

– Я сказал, что, в общем, не против, но чтобы он сам с тобой поговорил, разрешишь ты или нет.

Старший Фомин повеселел.

– Ну, если с моего разрешения, тогда подумаем. Тебе же придется на работу устраиваться на завод. Я слыхал, про эту команду, говорили, завод купит, форму спортивную, отдельный паек у вас спортивный будет, по крайней мере, на партийном собрании это дело мы обсуждали, все понимают, что если после работы, да еще и бегать, без еды вы ноги протянете. Ну, а учиться сможешь в вечерней школе, да и деньги не лишние в семье будут. Ты знаешь, я пожалуй и соглашусь, только вот возьмут ли тебя? Хлюпик ты у меня еще.

Ну, тут батя, пожалуй, хватил лишку, хотя, конечно, он сравнивал сына с собой. Только, что сравнивать кряжистого мужика 190 сантиметров роста и сто двадцать килограмм веса, который на войне чуть ли не одной рукой подталкивал снаряд Катюши на направляющие вместе с двумя заряжающими, тащившими этот снаряд на лямках. и, паренька, пятнадцати дет, который только начинает, по-настоящему расти. А так он ничем не был хуже своих сверстников.

Они пришли домой, ужин уже грелся на плите, рядом с огромным баком, в котором собиралось кипятиться белье.

– Ну, что насплетничались, – с любопытством спросила мама, – со мной то поделитесь, о чем разговор был.

– Так вот мать, будет наш сын футболистом, честь завода защищать, – громко сообщил Павел Александрович.