Вот это попадос! - стр. 3
– Ты – дочь вождя, – наставительно изрек наблюдавший за нами пожилой орк. – Ты обязана думать не о своих хотениях, а о племенах. В степи нынче неспокойно, и пережидать тяжкое время нужно сообща.
Я еще раз взглянула на себя в отражении. Если делать серьезные допущения, то дочь вождя – это почти принцесса, как я и заказывала. Только дочь вождя.
– Начинаем, – скомандовал старший орк. – Мы должны успеть поговорить с духами до заката.
Я по примеру «брата» села рядом с озером, в котором мне очень хотелось искупаться, но, чувствую, шаман, или кто он там, не одобрит, так что я ограничилась тем, что намочила руки и умылась. При первой же возможности помоюсь. А шаман тем временем начал шаманить. Опустил свой посох в воду и принялся что-то гнусаво-распевно читать и раскачиваться, гремя амулетами и браслетами. Сначала ничего не происходило, а потом над водой начал подниматься туман, клубиться и, как большой змей, обвиваться вокруг посоха. Я внимательно следила за небывалым чудом. Между тем туманный змей подполз ко мне – я не успела толком испугаться (все-таки зрелище не для слабонервных), как он стремительно обвился вокруг моей руки и поднялся на предплечье. А потом секундная боль – и у меня на плече красуется свеженькая татуировка! Пока я хлопала глазами, думая, удался ли ритуал и так ли всё должно быть, как шаман нарушил молчание.
– Дитя мое, – старый орк склонился надо мной, переводя взгляд с татуировки на мое лицо, – тебя избрали духи!
– Мир спасать не буду! – сразу открестилась я.
– Опасаюся, что мир не нуждается боле в нас. Орки уже не те, – вздохнул старик, – молодняк уходит из племен и подается к людям наемниками и охранниками. Уходят, как они говорят, в поисках лучшей доли. Теряют свои корни.
Мне стало очень любопытно, где находятся людские города, чтобы тоже поискать чего-нибудь получше. Но хотелось надеяться, что я здесь, в этом мире, ненадолго.
– Диво. Ты не впервые у великого древа, – задумчиво протянул шаман, – но ране духи предков тебя не отмечали. Что ж изменилось?
– Я изменилась, – меня разрывало от желания рассказать, кто на самом деле сейчас находится в теле дочери вождя. Но, честно говоря, удар дубиной по голове после совсем небольшой истерики заставляет задумываться о последствии своих слов и действий.
– Наверное, – старый орк продолжал меня осматривать. – Ты вправду сделалась какой-то иной.
Инее некуда. Я еще раз взглянула на татуировку. Ладно. Без паники. Должен же быть какой-то выход? Может, это вообще кошмарный сон? Тогда он явно затянулся.
Больше всех моей избранности радовался брательник – собственно, он вообще единственный, кто радовался. Шаман погрузился в раздумья, медленно шагая и опираясь на посох, а я всё надеялась проснуться в уютной постельке – да хоть в больнице после сильного удара головой или нервного шока, но человеком и в своем мире.
– Надо у Ырг-Хура еще быка за тебя взять, – рассуждал братец-орк. – Нет, двух быков. Девок-то много, а ты у нас одна такая избранная. Может, и трех сторгуем, – продолжал мечтать об укрупнении поголовья крупного рогатого скота за мой счет родственничек. – Надо бате сказать, он в языковых разборках вострее меня. Глядишь, еще новых шкур на ирганы справим. Молодец, сеструха, давно бы так, мы б с Ырг-Хуром скорее сговорились и сразу боле быков стребовали. Или лучше козами брать – как кумекаешь, козы лучше?