Восточный плен. Княгиня - стр. 22

Мари легко смогла понять смысл сказанного и, вновь склонившись, уверенно произнесла на турецком:

– Доброго дня, Мурад-бей.

Мурад-бей в широком жесте повёл рукой, как бы приглашая дорогих покупателей оценить товар и, как позже поняла Мари, дело всей его жизни.

На стенах, на полу и даже на потолке в хаотично-искусном беспорядке красовались ковры и полотна, изготовленные из шерсти и украшенные геометрическими фигурами и всевозможными растительными мотивами. Ушаки насыщенно-красного цвета с медальонами, арабесками жёлтого и синего цвета, сложно переплетённые ромбы гольбейнов и кружевные арабески ковров лотто… Более всего Мари понравились простые рисунки в скромной, но изысканной цветовой гамме ковров юрук и изготовленные из тончайшего шёлка хереке.

На одном из последних Мари задержала свой восторженный взор.

– Позвольте, я расскажу вам, почтенная госпожа, о своём искусстве? – предложил ткач.

Мари поспешно кивнула в знак охотного согласия и с мягкой улыбкой на губах подошла ближе к старику. Чуть помедлив, она произнесла:

– Bu güzellik nasıl ortaya çıkıyor?18

Мурад-бей беззубо улыбнулся.

– Вязкой узлов и хитрых сплетений… Если у этого мира есть верх, то у него должен быть и низ… Когда между узорами судьбы образуются щелевые просветы, только любовь может спасти. Любовь к женщине, любовь к Аллаху, любовь к своему делу… Жизнь, лишённая любви, становится бесцветной и безвкусной, как халва из снега.

Когда старец закончил, Ариф перевёл для Мари его слова и прибавил:

– Мурад-бей – один из самых древних мастеров ткацкого дела. А ещё он мудрец и пророк. Все в округе от мала до велика почитают и превозносят его талант и мудрость.

– Он очень точно выразился о красках любви, – задумчиво произнесла Мари.

– Помимо красок любви существуют ещё краски верности и чести, краски счастья и горести. Они вплетаются в ковёр человеческим трудом, и только потом корень морены, индиго, шафран или грецкий орех отдаёт ему свой цвет.

– Грецкий орех?!

– Чёрный или коричневый цвет.

Ариф провёл рукой по мягкому ворсу тёмно-пурпурного цвета.

– Только турецкие ковры обладают индивидуальной палитрой, включающей насыщенный пурпур. И только сверкающий жёлтый и яркий зелёный цвета могут идти в дополнение к более обычным оттенкам красного и синего в наших коврах.

Колокольчик при входе тревожно оповестил о вновь прибывшем госте, и головы присутствующих обернулись на этот звук.

На пороге появился уличный попрошайка.

Мари с любопытством стала наблюдать за последующими действиями хозяина лавки. На её родине беднягу давно бы уже погнали кнутом или палками. Но Мурад-бей даже не переменился в лице, его черты хранили прежнее спокойствие и добродушие:

– Воды, – протянул осипшим голосом нежданный гость.

– Мальчик мой, – обратился к Арифу-паше старец, – принеси этому доброму человеку стакан воды и хлеба.

Ариф кивнул и скрылся в подвесных ковровых коридорах. А Мурад-бей жестом пригласил человека пройти в его лавку.

Мари было так странно и в то же время так спокойно… Её немного удивило такое вольное и свободное обращение старца к грозному и повелительному Арифу-паше. И то, что он, немощный старец, практически одним словом заставил второго человека в Константинополе после султана прислуживать бездомному нищему.

Раздумья Мари прервал этот самый несчастный. Он как-то резко качнулся и после буквально согнулся пополам в приступе раздирающего кашля.