Размер шрифта
-
+
Восточная мудрость - стр. 3
Рассказ
В преданьях о прежних царях на земле
Читаем, что, как воцарился Тукле,
Страною стал править превыше похвал,
Обиды никто от него не видал.
Он раз мудрецу в разговоре изрек:
«Я правил достойно, но близок мой срок,
Все царства проходят бесследно, и днесь
Я мыслю: бедняк всех счастливее здесь.
Чтоб годы последние не потерять,
Хочу я, о мудрый, отшельником стать».
Услышал мыслитель реченье царя,
«Довольно! – воскликнул он, гневом горя. –
Путь к богу не в рясе, не в четках, Тукле,
А в том, чтоб народу служить на земле.
На царственном троне сиди, как сидишь,
Будь нравом смиренен и чист, как дервиш.
Будь чистосердечен и искренен будь,
Пустые ненужные речи забудь.
Ведь богу потребны дела, не молва,
Ведь вера без дела, о царь мой, мертва.
К чему власяница, коль клад чистоты
Скрываешь под царской одеждою ты?»
Рассказ
В степи, где Сирийскому краю конец,
В пещере укрылся от мира мудрец.
В сем темном пристанище, подвиг верша,
Довольством его наслаждалась душа.
Обличием тощ, нравом ангел он был,
А имя его Ходадуст-Феофил.
Пещеру святой не хотел покидать,
И к ней на поклон собиралася знать.
В смиренье и в нищенстве каждый мудрец
Плотским вожделениям видит конец,
Влачит из деревни в деревню он плоть
Свою, чтоб ее искушенья бороть.
В краю, где спасался сей старец честной,
Правителем был угнетатель лихой,
Насилья которого претерпевал
Безропотно всякий, кто беден и мал.
Безжалостен, мрачен, свиреп и хитер,
Над краем печаль он и скорбь распростер,
И часть населенья бежала, о зле
Чинимом молву разнося по земле,
Другие ж остались, бессильны пред злом,
Проклятья твердили и ночью, и днем.
О горе! В местах, где вселилась беда,
Смеющихся уст не видать никогда.
Правитель к отшельнику ездил порой,
Вниманья ему не дарил муж честной.
И вот он воззвал: «О любимец небес!
Почто на меня не возводишь очес?
Я с дружбой к тебе прихожу, почему ж
Враждебно меня ты встречаешь, о муж?
Забудем, что я управитель земли,
Как нищим, внимание мне удели.
О нет, не прошу я меня предпочесть,
Как всем, окажи мне такую же честь».
Услышал воззвание сие Ходадуст,
И гневное слово сорвалося с уст:
«Внемли же, о князь! Ты – насильник людей,
Любить не могу я подобных князей.
Я господу друг, ты же враг его злой,
И в дружестве быть не могу я с тобой.
Тебя ведь врагом почитает господь,
И мне ли враждебность к тебе побороть?
И если ты дружбу ко мне возымел,
Не делай враждебных создателю дел.
И если ты руку целуешь мою,
Ступай и люби всех, кого я люблю.
Коль другу господнего друга ты враг,
Друг божий тебя не полюбит никак».
Едва ли насильник спокойно заснет.
Коль подданных будит насилия гнет!
О сочувствии беднякам
Не надо насилья над теми, кто сир,
О царь! Постоянства не ведает мир.
На слабого ты не накладывай гнет,
Ведь может случиться, что в силу войдет.
Пощады не жди, если тот победит,
Кто сам от тебя натерпелся обид.
Врага уважай, хоть и мал он на взгляд:
Есть горы – из мелких камней состоят.
Коль вдруг муравьи сообща нападут,
Осилят и льва, как бы ни был он лют.
Один волосок шелковинки слабей,
Сплетенный с другими, он крепче цепей.
Спокойствие близких дороже казны,
Она ни к чему, были б души вольны.
Правитель, имей уваженье к правам,
Смотри, как бы не был бесправен ты сам.
Терпи, угнетенный! Наступит черед:
Усилишься ты, а тиран твой падет.
Духовно воздействуй на буйство людей,
Духовные силы телесных сильней.
Страница 3