Восставшие из пепла - стр. 5
О том, что Таша стала вдовой, мне рассказала Ирма. Она позвонила мне спустя полчаса после встречи с Ташей и выложила всё как есть. Одна только мысль о том, что я упустил целый год, заставила меня обратить в осколки целую коллекцию китайского фарфора, но это ни в коей мере не сравнится с тем ущербом, который я нанёс сам себе, в очередной раз оставив Ташу без присмотра. Меня словно жизнь ничему не учила… В тот же день я поклялся себе в том, что когда доберусь до неё снова, я не просто привяжу её к себе, чтобы она и шага без меня больше ступить не смогла – перед этим я заставлю её признаться мне в любви. Второй раз. Но на сей раз она должна будет сложить оружие и склонить передо мной голову в самом начале, чтобы потом мне не пришлось её заставлять делать это насильно. В конце концов, я не хотел вызывать в ней стокгольмский синдром* – я жаждал от неё искренней любви (*Стокгольмский синдром – психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать и даже сочувствовать своим захватчикам или отождествлять себя с ними). Как только она признает чувства ко мне (вспомнит их), она не просто примет своё поражение и не просто станет моим личным трофеем. Она всецело, душой и телом навсегда будет принадлежать только мне одному, и я наконец сделаю из неё королеву. Нося мою фамилию, вынашивая моих детей, разделяя со мной тело и душу, она будет непобедима, и пред ней будут в трепете склонять головы сильные мира сего… Но до тех пор мне ещё предстоит её победить. Снова.
Уже спустя сутки после разговора с Ирмой я узнал о текущей жизни Таши всё. Для того, чтобы создать новый полноценный холдинг, мне понадобилось ещё несколько дней. “DaTa PaRi” – когда-нибудь я расскажу Таше о том, что это название состоит из заглавных букв наших имён, но сейчас это не важно.
Ознакомившись с примерным состоянием клуба, я понял, что Таша, не смотря на то, что является его прямой владелицей, мало участвует в этом деле, а её новая родственница мало разбирается в подобном роде бизнеса, определённо больше смысля в модных тряпках. Рейтинг клуба за прошедший год без опытного участия Робинсона снизился до предела, показывая нули едва ли не по всем показателям. Он в буквальном смысле был обречён, и это было так же очевидно, как и то, что у Таши нет ни сил, ни способностей, ни даже малейших возможностей предотвратить его разорение. Крах был неминуем, если только в клуб не вложить крупную сумму денег. Пожалуй, это вложение обещало стать для меня самым невыгодным в финансовом плане, но только в финансовом.
О том, что вокруг Таши уже начали кружить акулы, каждая из которых хотела бы заполучить её с клубом или без него, я знал ещё до того, как получил информацию об одиннадцати псевдоспонсорах, уже пытавшихся наладить с моей девочкой “связь”. Чтобы эту самую “связь” получилось наладить у меня, я подготовил своего юриста Липмана так, чтобы у Таши не возникло каких-либо сомнений или подозрений. Хотя сложно поверить в то, что она в итоге не задумывалась о подвохах. И всё же едва ли она могла подумать обо мне. Более того, я был уверен в том, что за эти два года Таша обо мне достаточно подзабыла, чтобы не вспомнить о моей личности именно сейчас. Так оно в итоге и произошло: она даже на мгновение не предположила, что может вести переписку со мной, а не с увиденным ей накануне Липманом. Получив от неё электронную копию подписанного договора, я написал ей первым: