Восстановление здоровья в домашних условиях: как самому поставить себя на ноги и вернуть подвижность суставов - стр. 14

А я лез везде! Мне все было интересно и важно. Я же по-настоящему хотел стать хорошим хирургом. А травматология – это раздел хирургии. Столько всего можно научиться делать! Поэтому в этой больнице сначала очень удивились моему энтузиазму. И не поверили, относились ко мне настороженно. Но вскоре убедились, что мои устремления искренние, и дали мне оперировать. Три месяца пролетели незаметно – я работал с удовольствием. В то время уже начали практиковать остеосинтез. Это методика скрепления костей с помощью металлических конструкций. Сначала мы вправляли перелом, затем фиксировали пластинкой кость и шурупами ее укрепляли. По истечении нескольких месяцев, когда перелом срастался, пластину вынимали. Подобную операцию травматологи не любили, так как она была, мягко говоря, не творческая. И спихивали ее на меня. А я с удовольствием делал, и осваивал всевозможные приемы работы с костями.

И вот быстро пролетели три месяца, и я снова вернулся в больницу в Балашиху. Но уже чувствовал себя гораздо увереннее как хирург. Поэтому, когда ко мне попал пациент с переломом шейки бедра, я уверенно взялся его оперировать. В 4-й больнице я видел, как в шейку бедра вбивается трехлопастной гвоздь. Но делается это на специальном ортопедическом столе, так как он позволяет вправить конечность и специальными ремнями укрепляет их в определенном положении. Вставляют гвоздь поэтапно. Немного вобьют его, затем делают снимок переносным рентгеновским аппаратом. Потом еще немного вобьют – и снова смотрят. И так – до конца.

Но у меня не было ни ортопедического стола, ни передвижного рентгеновского аппарата.

И мне приходит в голову развернуть операционную в рентгеновском кабинете. Как администрация пошла на это – до сих пор не понимаю. Рентгеновский стол же можно поворачивать практически под любым углом, поэтому мы его и использовали для операции.

Я вправил перелом и велел сестре держать ногу в определенном положении. Делаем снимок. Правильно все стоит. Под местной анестезией забиваю гвоздь, периодически делаю рентгеновские снимки, слежу, как он туда входит.

И все оказалось идеально! И гвоздь вошел ровно, и нагноения не было из-за того, что не в операционной работал., я в рентгенкабинете. Хотя там даже мухи дохнут – рентгеновские лучи убивают все вокруг. Но вообще, оперировать где-то, не в операционной, нельзя.

И вскоре после этого случая мне звонят из 4-й градской больницы, где я проходил «военную» практику и приглашают к ним на должность хирурга в приемное отделение.

Конечно, я согласился. Наконец, сбылась моя мечта – я работал настоящим хирургом. И приемы вел, и оперировал.

На смене со мной работала Ирина Бусалова – дочь известного советского хирурга Бусалова, который основал Лечсанупр Кремля. И вот она переходит работать в 67-ю больницу и говорит мне: «Это новая большая больница. Здесь есть место хирурга. Я говорила о тебе с главным врачом, она может тебя взять». И я перехожу в 67-ю больницу, в которой проработал восемь лет: начал ординатором, а закончил заведующим хирургическим отделением.

Помню, что я был поражен красотой новой больницы. Просторные, светлые холлы, на полу лежит голубой линолеум. Светло, чисто. Все блестит. И работать пришла в основном молодежь. На тот момент я там был единственный, кто хоть что-то понимал в травматологии.