Восстание жукобразов. Придет время, когда и мертвые встанут спросить - стр. 17
Мне назначили дату следующей встречи, я встал и попрощался с профессором и ассистенткой, после чего покинул клинику. Даже после операции я шагал уверенно и бодро, слолвно несколько часов назад никто не елозил скальпелем в моих глазах.
Однако в этот вечер я чувствовал себя необычно. Я видел мышь в траве, видел кузнечика на скамейке, четко различал линии и углы зданий, сооружений, скрытых полутьмой. Мне казалось, что вижу даже излучения от электрических кабелей, что висели на столбах.
Явившись домой, я первым делом приготовил себе яичницу, и с удовольствием поел. Для интереса отключил свет и весь процесс подготовки провел в темноте. Я прекрасно видел, как шипели яца на масле, как лопались колбаски, и это меня веселило. Огромные и радужные картины мелькали в моем воображении.
В ту ночь я спал спокойно. На следующий день посетил лекции в университете и назначил встречу с Маргарет на субботу. Она удивилась моей настойчивости, и согласилась. Вдохновленный я летел домой.
Был уже вечер, когда я увидел кое-что непонятное у стены соседнего дома. Нечто призрачное, фигурой напоминающее человека ползало по стене как паук, потом втянулось в трубу и исчезло. Я огляделся. Рядом шли прохожие, и никто не заметил это существо. «Показалось, блин», – вздохнул я и прошёл дальше.
Но на этом история не закончилась. Уже у кухни я увидел призрачного человека размером с собаку, которое ковырялось в моей антресоли, точнее, переберало своими жуткими пальцами мою зимнюю одежду.
– Эй, ты! Что делаешь в моей комнате! – крикнул я, ничего не понимая. Как это попалов моё помещение? Ведь дверь была закрыта на замок, окна тоже на щеколдах!
Существо обернулось, поскалило мне зубы и – бац! – прыгнуло в потолок, и исчезло. То есть для него бетонное перекрытие не было преградой. Я поставил стул, взобрался на него и посмотрел в антресоль: точно, вся одежда была помята, кое-где даже нагло разорвана, особенно мой любимый полувер с рождественскими оленями.
– С каких это пор в моей квартире живет какая-то нечисть? – размышлял я. В этот момент мне не было страшно. Просто не понимал, что происходит. Судя по всему, эта тварь легко ориентировалась в моей квартире, словно жила здесь давно.
А если давно, то почему раньше я её не видел? Тут я стал вспоминать, что часто находил свои вещи в неположенном месте, то есть там, где я их никак не мог оставить. Тогда все это я сваливал на свою рассеянность, но был ли я тогда рассеянным? – теперь я заново задавал себе этот вопрос.
От раздумий мне становилось всё больше не по себе.
Я вышел на лестничную площадку, чтобы поговорить с соседом Фреддом, тоже студентом, как увидел фрау Хойзерманн. Старушка медленно поднималась наверх, вздыхая и останавливаясь на некоторое время, чтобы перевести дыхание. Так она обычно поступала, когда отключался в доме лифт.
У меня тут волосы встали дыбом. Потому что фрау Хойзерманн умерла еще два года назад, и она никак не могла находится здесь. Если даже её труп перенесли с кладбища сюда, то все равно передвигаться не могла. Я стоял и не шевелился, боясь привлечь внимание того, кого раньше безмерно любил: фрау Хойзерманн всегда угощала меня конфетами и пирожными, что пекла сама. Только сейчас я её боялся.
Женщина прошла мимо меня, не обратя внимание, и поднялась дальше. Я нажал на кнопку звонка, и спустя минуту дверь открылась. Фредд, как всегда, был в наушниках и пританцовывал. Увидев меня, он махнул рукой: