Воспоминания. Время. Люди. Власть. Книга 2 - стр. 43
Возникали и другие вопросы подобного же характера, когда мы вдруг получили от Юдина тревожную телеграмму. Мы посовещались, и Президиум ЦК КПСС решил, что я должен вылететь в Пекин. Мы известили китайских товарищей и получили от них ответ, что нас примут. Это было в июле 1958 года. Со мной полетели, кажется, маршал Малиновский, потому что должны были обсуждаться военные вопросы, и заместитель министра иностранных дел СССР Кузнецов[51]. Летели мы туда инкогнито, без объявления о поездке в печати.
В Пекине на аэродроме нас встречали Мао Цзэдун, Дэн Сяопин, другие руководители Китая. Разместили нас в доме для почетных гостей. Большую часть времени мы проводили у бассейна. Там соорудили навес, где купался Мао и мы вместе с ним. Мы, конечно, не могли соревноваться с ним в плавании на дальность. Ведь Мао «побил» какой-то рекорд, как сообщили в китайской печати. Но о нем мы узнали позже, однако и тогда, сразу же, мы как пловцы «подняли руки» и сдались Мао, признав его первенство. Обычно мы лежали, как тюлени, на теплом песочке или на ковре и беседовали. Потом лезли в воду. Опять вылезали и грелись на солнышке. Беседы протекали у нас в довольно спокойном, дружеском тоне, несмотря на те резкие высказывания Мао, которые были изложены Юдиным в его телеграмме.
Насчет радиостанции Мао сказал: «Мы не можем принять ваше предложение. Китай столько лет все рассматривают как несуверенное государство. Это нарушает наш престиж, бьет по нашей суверенности». Я извинялся, как только мог: «Мы ни в коей степени не хотим нарушать ваш суверенитет или вмешиваться в ваши дела, внедряться в экономику Китая, вообще делать что-либо такое, что нанесет ущерб суверенности Китайской Республики». – «В таком случае предоставьте нам кредит, а мы построим вам радиостанцию». Я ему: «Так это самое лучшее. Пожалуйста, вот вам наше техническое руководство, наши чертежи, наши кредиты, наши поставки оборудования. Одним словом, дадим все, чтобы поскорее соорудить радиостанцию. Стройте!» – «Хорошо, – сказал Мао, – мы согласны».
Казалось бы, мы быстро решили вопрос к обоюдному удовлетворению. Задача, которая ставилась нашими военными, будет выполнена. На деле оказалось все не так. Строительство никак не начиналось, китайцами выдвигались все новые и новые условия, они искали всякие зацепки для проволочки. А после ухудшения наших отношений этот вопрос вообще был снят с повестки дня.
Приступили мы в бассейне к обсуждению и другого вопроса, и тоже о подводном флоте.
Согласно подписанному ранее договору, наши самолеты могли пользоваться аэродромами Китая. Теперь наши моряки поставили задачу о заходе ими в какие-то порты Китая для заправки наших подводных лодок и отдыха экипажей. Берег-то Китая большой, а мы, Советский Союз, находимся как бы на краю его берега, так что военные моряки и тут преследовали свои сугубо деловые цели. Однако китайцы опять выдвинули возражения престижного характера. Мао резко возражал. Я ему: «Товарищ Мао Цзэдун, я вообще тут не понимаю вас, это ведь в наших общих интересах». – «Нет, мы с этим согласиться не можем, это затрагивает наш суверенитет, мы тоже создаем свой подводный флот». – «Ну, что мы можем сказать? Если говорить о суверенитете, то давайте действовать на основе взаимности. К примеру, если вы хотите иметь свой подводный флот в Северном Ледовитом океане, то мы вам, пожалуйста, предоставим базу на нашей территории, а взамен будем иметь базу наших подводных лодок на берегу Тихого океана, на китайской территории». – «Нет, мы и с этим не согласны. Вооруженные силы всех государств должны быть расположены только на собственной территории. Ваше предложение оскорбляет и задевает нас, мы не можем с ним согласиться». – «Ладно, если так смотрите на дело, мы не хотим настаивать и обойдемся теми возможностями, которые у нас имеются. Станем укреплять дальневосточный флот. Мы хотим его перевооружить и значительно усилить, чтобы наш подводный флот был могучей силой на Тихом океане».