Воспоминания - стр. 35
Только завтракали и обедали всегда вместе, как священнодействовали. Никто и никогда не вздумал опоздать хотя бы на пять минут. Это уже была традиция. Все были нарядно одеты, а дети – с тщательно вымытыми руками. Им запрещалось разговаривать за обедом – только старшие дети могли отвечать на вопросы, если взрослые их о чем-либо спрашивали. Дети и гувернантки не присутствовали лишь на больших званых или парадных обедах, тогда им накрывали отдельно, в другой комнате.
Дома генерал никогда не говорил о делах и запрещал обсуждать их во время обеда или завтрака в столовой или на званом парадном приеме. Считал это недопустимым. Шутя, говорил тем, кто не знал об этом его обыкновении, что довольно разговоров о делах в штабе и в кабинете, а в частной жизни и, особенно при дамах, надо все это оставить. Дамам эти разговоры неинтересны, а прислуга может разнести то, что не следует разносить, да еще и извратить по своему недоразумению. Нужно помнить, что всюду могут быть шпионы. Мы живем почти на границе Германии, а у них шпионаж поставлен очень высоко. Следует быть осторожными всегда и во всем и помнить, что не сегодня-завтра у нас будет война с немцами.
Мой муж не раз возмущался неосторожностью военного министра Сухомлинова, вечно болтавшего о военных делах на своих званых обедах. О том же, что у него вертелись разные проходимцы и нерусские люди, знал весь Петербург. В отличие от многих, мой муж не приписывал Сухомлинову предательства. По его мнению, военный министр просто был неглубоким человеком, легкомысленным и безответственным. Он сибаритствовал, забавлялся своим положением и влюбленностью в свою еще молодую жену.[133] Это и составляло весь интерес его жизни. Он никогда не думал о близости войны, не думал о готовности войск, о снаряжении и прочем, не интересовался нововведениями в других армиях и безразлично относился к германской армии.
Моему мужу нередко доставалось за то, что он знакомил войска Виленского округа с нововведениями в германской армии. Муж мой считал это необходимым, знал, что война неизбежна, и надо знать своих противников, все нововведения и способы воевать, практиковавшиеся в Германии. Как же побеждать, если не знаешь врага? Опять повторить Японскую кампанию, когда думали, что шапками закидаем? Энергичному и боевому генералу было тяжело находиться под началом черепахи и бонвивана[134] Сухомлинова, но все-таки мой муж делал свое дело и находил способы реализовать свои идеи. Министр же часто делал ему неприятности и враждебно к нему относился.
Сухомлинов требовал, чтобы руководствовались своими, русскими <военными> уставами, упоминания же о германских уставах находил лишним. До него доходили слухи, что Ренненкампф в обществе офицеров часто говорил о близкой возможности войны с Германией. Сухом[линов] считал эти разговоры несвоевременными и вредными.
Предположения генерала Ренненкампфа относительно войны с Германией оправдались. Округ моего мужа оказался прекрасно подготовленным и показал себя с лучшей стороны. Это признавали даже враги, свои – русские и чужие – германцы, которые очень боялись и считались с армией генерала Ренненкампфа.
Генерал был очень религиозным человеком. Как дитя, он никогда не ложился спать, не помолясь Богу, и научил меня молиться. Спал мой муж очень мало, иной раз 3–4 часа. Жалел, что есть ночь и сон, поэтому пропадает много времени, а совершенно без сна существовать нельзя. Часто муж мой занимался в своем кабинете до глубокой ночи. Весь дом давно погрузился в темноту, только в кабинете генерала горел свет. Спали все, до прислуги включительно, только вокруг дома и у парадной двери сменялись и бодрствовали часовые. Генерал же сидел бессменно и работал.