Воспоминания Противоречивой - стр. 4

Кот Баюн напоминал чем-то давнего друга Противоречивой – чеширского кота. Тот тоже услужливый и красиво разговаривает. Но имеет свойство исчезать невпопад. Этот же наоборот, скорее уболтает до смерти, чем свалит, не закончив разговора и не поставит свою жирную точку. На то он и Баюн. Тем более что желающих с каждым десятилетием всё меньше. В былые времена, почти в разбойничьи, когда он сидел не на этом дубе, а на железном столбе богами созданном, этот кошак неимоверно скучал, ибо лес его обходили стороной. А если кто и забредал, то исстрадавшийся по общению, он своей бесконечной болтовнёй погружал человека в сон. Говорят, даже съедал своих жертв. Рыдал над телом и собственными грёзами о возможности дальнейшего общения, но сжирал. Это потом богиня Ягге (не называть Бабой Ягой – не потерпит старушка такого прозвища из лопухоидных книжек) его облагородила, к себе прибрала, марафет навела. Манерам учить не стала, но жрать всех подряд отучила. Не все же люди целебные, кто-то ведь и ядовитый может оказаться. Долго они вместе на отшибе в лесу в избушке на курьих ножках жили, интриги с Бессмертником Кощеевым плели вокруг влюблённых молодых, да вот как-то очутились на острове Буяне, но эта история уже мало кому известная. Скорее всего связанная с той великой войной, о которой теперь уже мало кто помнит. Очень давно происходила. Теперь Ягге в магпункте Тибидохса работает: врачует. А кот по цепи разгуливает, ищет жертв для общения. Не смертельного теперь. Но если Ягге не справляется с лечением сна у некоторых школьников и древних магов вроде Медузии Горгоновой, то кота зовёт к себе на подмогу. Кого хочет заговорит и спать уложит. Кот-то.

– Ой, да легко отделались, – поскорее перехватила инициативу Мила, Баюн же с зашкаливающим достоинством удалился подальше от сплетен. – Драконюх подсунул им облинявшую чешую дракона, говорит, так радовались, простачки. Хотя на Лысой горе ее, наверное, можно втридорога толкнуть, – важно закивала Мила головой.

С той стороны дерева послышалось вежливое хмыканье, явно выражающее сомнение в том, что ей могут быть известны тонкости сбыта подобных вещей на чёрном рынке.

– Не сказать, что и по зарплате сильно убивался, – невозмутимо продолжила русалка, – которой лишился по решению руководства, зато оторвался на всю катушку, юморист. Скучно ж ему там, бедолаге. Каждый день одно и то же.

Она томно завздыхала, вспоминая драконюха. Противоречивая даже заподозрила некоторые романтические чувства между ними. Но! Не её ума это дело. А вот как сейчас свои волосы в порядок привести – это действительно задача на миллион дырок от бубликов, а то и миллион зелёных мозолей. Ветер их не только колышками поставил (как умудрился-то, она даже с помощью магии не могла что-либо сделать со своей тяжеленной копной: завить или сделать красивую укладку – это точно магия иного уровня), но и всяческих веточек, листочков умудрился туда нацеплять в полнейшем беспорядке.

– Зеркальце нужно? – заботливо уточнила русалка и протянула своё, избитое веками, но в очень красивой оправе.

– Надо сказать, что подход был осуществлён творческий, на тебе смотрится гармонично, – это уже вернулся Сказочник и уселся напротив журналистки, любуясь. Девушка пожалела, что Баюн не умеет улыбаться так же как Чешир. Соскучилась она по своему другу.