Воспоминания. Из жизни Государственного совета 1907–1917 гг. - стр. 35

После того, на основании предварительной баллотировки, кандидатами в члены Государственного совета единодушно были выдвинуты М.М. Ковалевский, кн[язь] Е. Н. Трубецкой, А. А. Мануйлов, В. И. Вернадский, А. В. Васильев и Д. Д. Гримм.

На следующий день, совпавший с днем годовщины основания Петроградского университета, 8 февраля 1907 г., съезд выборщиков, под председательством министра народного просвещения, П.М. ф[он] Кауфмана-Туркестанского, произвел новые выборы членов Государственного совета. Избранными оказались все шесть кандидатов, назначенные накануне совещанием прогрессивной части выборщиков. Ни один из кандидатов правого крыла не попал даже в подбальные.

Первое заседание второй сессии Государственного совета в обновленном составе состоялось 20 февраля 1907 г. Утром собралась новая Дума, вечером – Государственный совет. Думу открыл маститый вице-председатель Государственного совета И. Я. Голубев. В числе вновь избранных членов Думы появился, между прочим, избранный голосами кадетских выборщиков Петрограда (на основании соглашения с представителями рабочей курии), тогдашний социал-демократ большевик[205], а ныне ярый враг большевиков Г. А. Алексинский. С ним случился характерный инцидент. Желая подчеркнуть свою крайнюю левизну, он по ошибке уселся среди крайних правых; он упустил из вида, что счет секторов на правый или левый ведется от трибуны председателя, а не от главных входных дверей в зал общего собрания, расположенных как раз напротив этой трибуны. Так он в окружении целого ряда правых батюшек и отсидел все заседание.

Во время чтения высочайшего указа об открытии занятий новой Государственной думы произошел известный политический скандал. Когда председательствующий И. Я. Голубев предложил членам Думы и присутствующей на хорах публике подняться с мест, не только крайние левые, но и все кадетские депутаты, за исключением П. Б. Струве, остались сидеть.

Он один из всех кадетов проявил достаточно гражданского мужества и политической зрелости, чтобы не присоединиться к этой явно антиконституционной, глубоко раздражающей и политически совершенно недопустимой для ответственных политических деятелей демонстрации неуважения к верховной власти.

На членов Государственного совета, в большом числе присутствовавших на открытии Думы в отведенной для них ложе, весь инцидент произвел очень тягостное впечатление. О нем, конечно, было доложено председателю Совета, статс-секретарю Э. В. Фришу.

Как мы узнали уже много позднее, у президиума Государственного совета явилось опасение, что кадеты – члены Государственного совета, в частности вновь избранные от ученой курии четыре кадета, сочтут свои долгом поддержать своих политических единомышленников в Думе аналогичной демонстрацией при открытии сессии Государственного совета. Председатель решил на сей случай принять какие-то решительные меры против демонстрантов. Однако повода для этого никем из нас не было дано. Никому из нас и в голову не приходило повторить недопустимый и политически крайне вредный жест большинства Государственной думы, в предварительном обсуждении которого мы не принимали никакого участия, и к которому мы все одинаково относились совершенно отрицательно. Дело ограничилось тем, что престарелый Э. В. Фриш, когда перед чтением высочайшего указа было предложено подняться с мест, в тревоге метнул свой взор в нашу сторону. Убедившись, что все мы как один человек встали, он облегченно отвернул его и успокоено продолжал слушать государственного секретаря