Воспоминание о Вальсе - стр. 14
Только с таким заявлением на смех поднимут, не поверят, да я сам себе не верю, перепроверять надо миллион раз… Дети, отвяжитесь, видите, работаю, стоп, стоп, стоп, какие дети, откуда здесь дети, а вот, дети, я им картохи принес, наварил, курицу принес, наварил, что ты есть не будешь, тебе тут что, ресторан, что ли… Так, кто не съест, того в ресторан не возьму, поняли, да?
Сжимаю зубы, а ведь мне теперь эту ораву в ресторан в какой-нибудь тащить, за мороженым, они же разнесут там все, и буду ловить на себе косые взгляды. А этот корень откуда взялся, не должно быть здесь корня, да как не должно, вот он, а если здесь корень, это значит только одно, что кроме черных дыр есть где-то белые дыры, понять бы еще, где… Так, стоп, где я нахожусь вообще, я же в универе был, почему я в обшарпанной квартире, ремонт здесь надо делать, вот что, а, так дебил я конченный, не будет здесь никакого корня, выдумал тоже, корень…
Это я поначалу пугался, когда такое случалось, когда одновременно там и здесь, на героин грешил, много на что грешил, потом привык, теперь уже спокойно смотрю на все три стороны, только смотреть надо по очереди, сначала на одну сторону, потом на две, а там и третью можно подключать. А до этого третью сторону надо придерживать, а то как выскочит, как выпрыгнет, и перемешается все в голове. Приотпускаю третью сторону – она только того и ждет, срывается с места, ломится в двери, наваливается всей массой, окружает, обжигает, крылатые часы, почему здесь крылатые часы, почему здесь время, закрученное в ленту Мебиуса, почему здесь пустой город, здесь, на картине, и опять, опять ничего не получилось, картина как будто разваливается на части, у меня все картины разваливаются на части, напрасно учу всякие золотые сечения, основы из треугольников и квадратов, вот здесь три человека на картине, тут треугольник за основу, а тут четыре, это квадрат…
Тьфу.
Отбрасываю карандаш, ни хрена не получается, ни хрена. Нет, можно, конечно, раскрасить все это, тени добавить, еще что-нибудь такое, только не поможет все это, не поможет, уже знаю, ничего не выйдет.
Вечереет. Все трое понемногу отпускают меня, укладываю детей спать, припоминаю какие-то отговорки, а кто первый заснет, тому можно не спать всю ночь, а Катюшка в сентябре в школу пойдет, это же вообще трындец начнется, начинаю понимать своих родителей…
Еду домой, теперь можно и домой поехать, что-то торкает, что-то стучит в сознание – их должно быть четверо.
Не трое.
Четверо.
Отчаянно ищу четвертого или четвертую, не нахожу, не вижу, не чувствую. С чего я вообще взял, что был какой-то четвертый, а ведь был…
Прислушиваюсь к себе.
Притормаживаю.
Здесь.
Да, здесь, на перекрестке у фонаря, она уже ждет меня, от волнения ен могу вспомнить её имя. Смотрит на меня удивленно, да я сам на себя смотрю удивленно, почему без цветов, почему вообще безо всего, хоть бы конфет каких, что ли, купил. Стараюсь спасти ситуацию, показываю на ближайшее кафе, она ахает, дорого, дорого, делаю широкий жест, за все плачу. Она спрашивает, к кем я работаю, понимаю, что не знаю, что ответить, вру что-то про космонавта. Думаю, что я вру, чего мы вообще тут сидим, что мне мешает привести её домой, мама, папа, это (имя, имя не помню), моя невеста. И детей привести… стоп-стоп-стоп, это что будет, и она, и дети… теряюсь, чувствую в забытьи, Катюшка кашляет, выбираюсь в темноте из постели, надо ей сироп дать…