Воспитание и дрессировка глазами собаки - стр. 10

Другие члены стаи имели меньше кличек, а кошка вообще ограничивалась одной – «Кискис». В отличие от меня, она никогда не могла понять, зачем ее зовет Ма.

У сына было две клички. Первая «Малой», так Ма называла его почти всегда. А вот когда сильно злилась, произносила вторую кличку «Славик». А злилась она на него постоянно. Подойдет к ней – злится. Пройдет мимо – злится. Сидит в другой комнате – злится.

Как я поняла, у него роль козла отпущения. Это такая особь в стае, которую все презирают. Все отовсюду ее гоняют, но в то же время стая о ней заботится.

Именно эту роль Малому Славику определила Ма. И когда я подрасту, тоже начну его гонять, указывая на его место. А пока моя роль сводилась к тому, чтобы получать защиту от старших, питаться, расти и учиться всему, что знает моя стая.

Я еще ничего не сказала о кличках Ма, оставив самое святое на десерт.

У нее было две клички, но так как мы, животные, не умеем говорить, звал ее так только Малой Славик: «Ма» или «Мама». Никакого психологического окраса эти клички не имели, но это и понятно, ведь Ма была вожаком стаи, и ничего кроме подчинения не желала воспринимать. Даже моя нечастая непокорность прощалась только из-за юного возраста. Но пока это заботило меня мало, ведь моей главной щенячьей задачей было вырасти и выучиться. И это, как мне казалось, у меня хорошо получалось делать.

Вот такое вот многообразие кличек было в нашей разношерстной человеко-собачье-кошачьей стае. И это, я считаю, хорошо, что уже на стадии клички каждый понимал, зачем его зовут и что необходимо предпринять, дабы избежать неприятностей. Лично я это усвоила на отлично!

Каждый день я ждала, что вот этот выход из дома станет поездкой к кинологу, и Ма снова будет со мной заниматься и играть. Но этого не происходило.

И когда в один из дней она повела меня к машине, я радостно запрыгала, предвкушая дрессировку.

Мы приехали на какую-то поляну, где бегали такие же, как и я, доберманы. Это не позволило мне разочароваться, ведь впереди были новые знакомства и игры с сородичами.

Ма открыла дверь машины, и я пулей выскочила, спеша представиться.

Пока я со всеми нюхалась, Ма уже неслась ко мне с криками «Иди сюда!». Такую команду я знала, она означала «Убегай, я буду тебя догонять». И я радостно носилась по полю, убегая от Ма и бегая с новыми друзьями, которые сразу же приняли меня в свое общество.

Когда Ма выдохлась и сдалась, я подбежала к ней и неожиданно получила удар поводком по спине.

– За что? – подумала я. – Неужели игра еще не кончилась, и я должна была бегать дальше? Но мне показалось, что ты устала и не хочешь больше играть.

Я с виноватым видом, чуть пригнувшись, показывая свою покорность, подлизывалась к Ма. Она же пристегнула меня на поводок и резко дернула за собой, направляясь к незнакомой нам женщине, которая долго меня разглядывала, после чего заявила:

– Будешь заниматься теперь с нами! Нечего ходить к какому-то непонятному кинологу! Чему он вас научит? Доберман порода особая, с ними нужно быть пожестче.

Я не понимала, о чем говорила эта женщина, но ее тон и запах мне не нравились. И Ма рядом с ней тревожилась, это хорошо чувствовал мой мокрый нос по гормональному фону, исходящему от ее тела.

Когда беседа закончилась, Ма отвела меня обратно на поляну, где все доберманы уже стояли возле своих хозяев, державших их на поводке. Мы присоединились к ним.