Восьмирье. Книга 8. Живое сердце - стр. 7
– Правительству очень нужно было сделать кого-то виноватым, и побыстрее, – в унисон её мыслям продолжил папа. – А тут такая удачная фигура: сама начальница стражи. Рита, правда, до последнего надеялась, что это какая-то ошибка, что во всём разберутся. Но… Словом, я уговорил её бежать. Собирая информацию, как пройти между нашими мирами, мы, конечно же, узнали про правило лишних дней и последнего закатного луча. Мы с Ритой дождались такого дня и поздно вечером вышли из города, надеясь, что у нас всё получится. Однако нас заметили. Отправили погоню. И вот в один момент мы с ней ещё мчим по дороге прочь от Делириса, а в другой – я бегу один.
– Но почему же у мамы получилось, а у тебя нет? – удивилась Вика.
Папа только развёл руками.
– Если бы я знал все правила перехода между мирами, наверное, смог бы ответить. А так…
– А я вот думала, что знаю все правила – и про лишний день, и про закатный луч, и про предмет из мира, куда идёшь, и все условия я вроде выполнила, но всё равно не сработало, – пробормотала Вика, вспомнив фиаско в Фортуге. – Ладно, и что было дальше? Мама попала в наш с тобой мир, а ты, получается, остался здесь?
– Да. Меня, разумеется, поймали и долго допытывались, где другие раскольники, зачем мы разбили Сердце, где прячем его осколки и как всё починить. И конечно же, как давно мама с ними заодно – и куда она подевалась. Но даже если бы я и знал, где она, всё равно бы им не рассказал. А когда пытался убеждать, что ни она, ни я не имеем к Расколу никакого отношения, мне не верили. Словом, меня долго и упорно допрашивали, но так как мои ответы их не устраивали, в конце концов на меня махнули рукой и заперли в Куузе.
– На двенадцать лет, – прошептала Вика, завершив папину историю последней и, пожалуй, самой грустной деталью. – Из-за мамы…
– Да я же в любом случае не хранил какую-то великую тайну – я и правда не знал, где Рита.
– Ну прямо и не знал! – фыркнула Вика. На самом деле её задело, что папа словно преуменьшал ценность и значимость своего поступка. – Ты, скорее всего, догадывался, что она ушла в наш мир. Мог бы и рассказать, чтобы тебя оставили в покое. Но ты ведь не стал!
– Да мне бы всё равно не поверили, – пожал плечами папа.
– Может, и не поверили бы, – легко согласилась Вика. – Но, скорее всего, не найдя маму в Восьмирье, они в конце концов решили бы, что и твою версию тоже стоит проверить. И начали бы искать пути попасть в наш мир. И у них вполне могло бы получиться. Ну, раз ты сюда попал и я сюда попала, значит, и другие смогли бы, если бы знали, что это возможно. И ты наверняка об этом тоже подумал. И испугался, что они отправятся за мамой и, может, даже найдут…
Папа молча кивнул.
– Вот и не надо тогда делать вид, что ты просидел столько лет в тюрьме просто потому, что констебли ошибочно считали, будто ты что-то знаешь, а ты на самом деле был вообще ни при чём! – полушутливо возмутилась Вика. – Ты знал. Но молчал. Защищал маму.
– В твоей версии это всё звучит как-то уж очень по-геройски, – усмехнулся папа. – Да и потом, ну было и было, что толку теперь вспоминать?
В воздухе появился слабый запах лака для мебели и больничной стерильности, и тут Вика догадалась: да папе же просто неловко!
Девочка постаралась спрятать улыбку. Она и подумать не могла, что папа стесняется, когда ему говорят комплименты, и, похоже, не очень-то умеет их принимать.