Восьмирье. Книга 6. Рыцари Тумарья - стр. 7
Вика с аппетитом слопала целых пять блинчиков, прежде чем заметила, что столовая незаметно опустела и за столом, кроме неё с папой, остался только один рыцарь, с чёрными волосами до плеч и белой бородой. Чёрно-белый контраст напоминал шахматную доску.
Выражение лица у шахматного рыцаря было сердитым и недовольным. Он просто не выспался – или не рад видеть постороннего в замке? Или же его настроение – побочный эффект Тумарья? Рыцари проводят в нём много времени, и, возможно, оно потихоньку на них действует даже сквозь купол и доспехи.
Впрочем, Маркус ходил через Тумарье вообще без защиты. Не сказать, конечно, что темноход представлял собой образец жизнерадостности, но и таким хмурым он тоже не был.
– Ты ей уже рассказал? – спросил рыцарь папу.
Вика напряглась: ей не понравилось, что о ней говорят так, словно её здесь нет, и что она ещё и не понимает, о чём речь.
В воздухе снова запахло лужами и подвалом, и Вика нахмурилась. Почему папа тревожится? Ведь дом должен быть местом, где тебе спокойно и безопасно. Хотя форпост в Тумарье – всё-таки не его дом, скорее временное прибежище.
Папа всё тянул с ответом, и Вика не выдержала.
– Что он мне должен был рассказать? – спросила она.
Шахматный рыцарь одарил её недовольным взглядом. Потом таким же взглядом одарил папу, и тот виновато пожал плечами:
– Времени не было.
– Значит, придётся это сделать мне. – Рыцарь уставился на Вику тяжёлым взглядом, под которым ей захотелось заёрзать на стуле, словно ученице, пойманной на шалости строгой учительницей. – Твой кулон, – указал он пальцем на шнурок у девочки на шее.
– Да? – насторожилась Вика.
– Нам нужно проверить, можешь ли ты его носить.
– Что значит «можешь ли носить»? Я же его уже ношу, – полностью потеряла нить едва начавшейся беседы Вика.
– Ты её запутал, – сказал папа рыцарю и обратился к дочке: – Ты же знаешь, что это за кулон? – И, не дожидаясь, ответил сам: – Конечно, знаешь! Так вот, им нужен твой осколок, чтобы соединить его с другими…
– Эй! – возмущённо воскликнул шахматный рыцарь и ударил кулаком по столу так, что фарфоровая посуда подпрыгнула и звякнула. – Ты что, собираешься выложить ей все карты?
Папа не обратил внимания на его слова и продолжил:
– Рыцари Тумарья хотят, чтобы с помощью своего осколка ты попробовала соединить остальные осколки Сердца в одно целое.
– Они что, собрали все осколки?! – удивилась Вика и бросила быстрый взгляд на шахматного рыцаря. Она не думала, что выражение его лица может стать ещё более угрюмым, – угрюмее уже некуда! – но ему это удалось.
– Нет. Но мы думаем… они думают, что если собрать их достаточно много, то можно соединить вместе то, что есть, а они собрали уже немало…
– Хватит, – перебил шахматный рыцарь и махнул рукой. – Ты уже столько выболтал, что вас двоих только убить и осталось, чтобы сохранить секрет! А раз так, то давай лучше я расскажу, ты всё говоришь неправильно!
Вика испуганно уставилась на собеседника. Убить? Он серьёзно? Но за что? И потом, это же рыцари Тумарья! Разве рыцарям не полагается быть благородными, справедливыми и вообще кладезями человеческих достоинств?
– Чтобы собрать Сердце Восьмирья, нужно не просто сложить все его осколки. Сами собой они не склеятся, это может сделать только Иизбранный.
Последнее слово рыцарь произнёс с таком чувством, так растягивая «и», что можно было буквально услышать заглавную букву слова.