Восьмая жена Синей Бороды - стр. 16
Энни плохо выспалась. Она так и уснула на сундуке, и теперь ее спина болела.
Размяв затекшую шею, Энни, проковыляла к окну. Несколько секунд подумала, с трудом открыла заржавевшую щеколду и распахнула створки окна. Затем взобралась на подоконник и посмотрела вниз.
Слева, рядом с бочкой для сбора дождевой воды стоял возок с соломой. Если пройти чуть по крыше, то можно обеспечить себе мягкую посадку.
Энни осторожно спустилась с подоконника и начала осторожно переступать по черепице. Скупые солнечные лучи, еле пробивающиеся сквозь тучи, не успели осушить следы от ночного дождя. Энни так и не поняла, что было виной тому, что она оступилась. То ли она отвлеклась, то ли черепица в этом месте оказалась расколотой. Да и не так это было важно теперь, когда она стремительно катилась на животе вниз по скату крыши, судорожно пытаясь зацепиться хоть за что-то. Последней промелькнувшей мыслью ее было – добралась ли она до спасительного воза. Через мгновение она взвыла от резкой боли в ноге. Хотя ей несказанно повезло, и грохнулась она в солому, но щиколоткой она задела борт телеги. Место ушиба сразу же распухло и покраснело. Энни пошевелила пальцами, подвигала стопой – вроде все работает. Немного порыдала, рассматривая странный глянцевый оттенок ушибленной щиколотки, а потом решила, что пора бы продвигаться в сторону крыльца. Голод пересилил боль, и Энни, охая, сползла с телеги и поковыляла в дом, подволакивая больную ногу.
На ее счастье, на кухне никого не было. Стащив со стола большой кусок пирога и вдоволь напившись воды прямо из ведра, Энни прошмыгнула в пустой коридор, осмотрелась по сторонам и поднялась по лестнице. Уже в холле второго этажа ее настигли мужские голоса. Как Энни поняла из обрывков фраз, донесшихся до нее, мужики собирались выламывать дверь. Энни, боясь быть застигнутой, юркнула в ближайшую гостевую спальню. Захлопнув за собой дверь, она поняла, что именно в этой комнате разместились Маргарет и Леонард. Приникнув ухом к двери, она услышала, как рядом прогромыхали размашистые тяжелые шаги. Потом все стихло. Только Энни собралась выглянуть наружу, как послышался тихий перестук каблуков и чьи-то легкие быстрые шаги.
Выругавшись любимым выражением Франца, за которое Ханна надрала бы ей уши, она бросилась под кровать.
– Эта девчонка просто отвратительна, – вымученно произнесла тетушка Маргарет.
– Ты уверена, что справишься? – Энни слышала, как Леонард принялся мерить шагами комнату.
– Отдам ее в пансион или монастырь, да и дело с концом. Старуха настаивала на опеке, а как именно я должна позаботиться о ее внучке, она не уточняла, – хохотнула Маргарет.
– Она настолько ненавидела Шарля?
– Не то слово. Она считала его виновным в смерти Эмилии.
– А если Шарль откажется отдать тебе дочь, то все денежки старушки Генриетты перейдут девчонке сразу после замужества?
– Именно. Слишком жирный кусок, не находишь? Эта деревенщина не сможет ими с умом распорядиться. Деньги работают только в правильных руках.
Энни услышала, как кто-то из них плюхнулся на кровать. Затем к нему присоединился второй. Послышалась какая-то возня. Тетушка Маргарет задышала часто и прерывисто, будто ей не хватает воздуха.
Энни тоже его не хватало, потому что она зажала рот и нос, боясь чихнуть. Грета, оказывается, плохо справлялась со своими обязанностями, не утруждая себя мытьем полов под кроватями. Здесь был толстый слой пыли и паутины, напоминающий ковер.