Воскресшие сердца на пепле сожженной любви - стр. 12
Я выглядел всё чаще раздражённым и озлобленным. Постоянно норовил нарваться на неприятности, влезть в сумасшедшие драки без повода. Опоздания и прогулы школы, казалось вошли у меня в привычку. Большинство бывших друзей и одноклассников, предпочитали теперь держаться от меня подальше. Но самое главное, я начал замечать, что, ведя подобный образ жизни, моё сердце больше не страдало, а разум наотрез отказывался впускать образ Снежаны в мои мысли. Роль плохого мальчика, глубоко засела теперь во мне, искореняя последние остатки светлой стороны, моей души.
За несколько дней до моего шестнадцатилетия, я поехал в тату салон и сделал себе наколку. Мне ещё не было восемнадцати, поэтому по законам, я не имел права делать татуировку без согласия родителей. И нам с Томом пришлось провернуть кое-какие махинации. Мы заплатили хорошую сумму продавцу одного из местных киосков, где мы в последнее время, опять же незаконно покупали сигареты, а он в свою очередь любезно согласился нам помочь. Мы приехали в салон, где Стефан подписал нужные бумаги, играя в тот момент роль моего отца.
Вот так и появилось, на левой стороне моей грудной клетки, непонятное для многих тогда, замысловатое выражение: «Snowflake forever». (снежинка навсегда)
– Чёрт! Что с тобой не так мужик?! – Спросил Том, рассматривая надпись на том месте, где билось моё сердце. – Ты рехнулся, что ли? Начинаешь потихоньку впадать в маразм! – Это же какая-то девчачья надпись!
– Заткнись, Том! Тебе не всё ли равно? – Я вытащил портмоне из кармана джинсов, чтобы оплатить работу мастера. – Это искусство, малыш, тебе этого не понять! – взяв сдачу, я отправился на выход из студии, и закурил очередную сигарету.
– Snowflake forever! –Том повторял слова, словно мантру. – Дерьмо, и всё-таки я не пойму, к чему всё это? – не сдавался упрямый друг.
– Ты пытаешься заучить наизусть что ли? – рассмеялся я, ударив его в плечо.
– Нет, просто пытаюсь понять к чему вся эта лажа?!
Татуировка предназначалась исключительно для меня, и я не собирался обсуждать её даже с моим лучшим другом. Я посмотрел на еле заметные капельки крови, выступившие на слове «снежинка», и обтёр это место тыльной стороной ладони. У меня зазвонил телефон, но посмотрев на экран где высветилось слово «мама», я отключил звук и положил трубку обратно в карман. Перезвоню, как всегда, позже. Я улыбнулся, представив реакцию своей матери и отчима, когда они заметят татуировку, сделанную тайком от них, но тут же отмёл эту мысль в сторону. Нужно будет просто какое-то время не появляться с голым торсом у них на глазах, подумал я. Ну а спустя пару лет, мне уже никто не сможет что-то предъявить.
– Снова звонили со школы! Ты опять не был на занятиях? – Стиснув зубы, я облокотился на оконный подоконник в своей комнате, принимая на себя очередную вспышку маминого гнева.
– Я больше не стану идти у тебя на поводу и решать твои проблемы! – Ты идёшь на дно! – заорала она, как никогда громко. – Ты хоть сам понимаешь, чем всё может закончится? – Сегодня ты пропускаешь занятия в школе, дерёшься с какими-то отморозками, а что будет завтра? – Алкоголь, наркотики. И всё, ты пропасший человек! – Её слова буквально повисали в воздухе, заполняя всё пространство моей комнаты. Она была права, как не крути, но чёрт возьми, я не хотел смотреть правде в глаза! Я и сам понимал, что с каждым днём я всё глубже вязну в болоте греха и беспредела. Пару месяцев назад я начал встречаться с девчонкой из параллельного класса, с надеждой, что хоть она сможет приструнить меня, поможет взяться за ум. Но этого так и не случилось. После того, как я лишил её девственности, она мне стала не интересна. Может просто потому, что она не была брюнеткой с зелёными глазами? Всё казалось каким-то не таким. Я вроде и был голоден, но не мог есть. Мне хотелось смеяться и радоваться жизни, но я не мог найти повода для этого. Все привычные развлечения и тусовки с друзьями осточертели напрочь, но я не мог отказаться от них, так как это стало уже привычным укладом моей жизни. Меня словно замуровали в чёртовом бункере, лишая кислорода. У меня было всё, чего я хотел, только не было свежего воздуха. Я сам себе стал казаться каким-то запущенным и безжизненным. Готов был лезть на стену от безысходности, толком не понимая, что творится с моей душой.