Воскресные охотники. Юмористические рассказы о похождениях столичных подгородных охотников - стр. 23
– Утка не бывает одна. Их всегда несколько вместе. Вместе и выстрелим. Что убьем, то поделим, – отвечал доктор.
– А одну утку убьем?
– Ну, чья собака принесет – того и утка. Да я, батенька, не из-за дичи. Бог с ней, с дичью. Будет утка – вы ее и берите себе. Я даже не люблю диких уток. То ли дело хорошая доморощенная утка да с груздем.
– Однако вы, доктор, большой охотник до жирного.
– Грешный человек – люблю. Вот оттого-то меня и разносит. Но при моционе – ничего.
– Напрасно вы грибов-то да яичницу заказали Холоднову. У меня привезены с собой ветчина и отличные сосиски.
– Мы и ветчины с сосисками… Доброму вору все впору. Я два-то часа проброжу по болоту, сгоню с себя семь потов, так вернусь как крокодил голодный.
– Нет, я к тому, что грибы в сметане, ветчина, сосиски – все на подбор труднопереваримое.
– У меня есть с собой отличное топливо для усиления варки желудка. – Доктор ударил себя по фляжке.
– И у меня две бутылки мадеры в охотничьей избе осталось, – сказал охотник, одетый тирольским стрелком.
– Так чего ж вы хотите! При такой усиленной топке мы топор переварим.
– У вас настой какой-нибудь во фляжке?
– От семи болезней, как говорит мой один знакомый купец. Про средневековой жизненный эликсир слыхали? Так вот это он самый и есть.
– Нет, в самом деле, какая у вас настойка?
– Все тут. Тут и ипекакуана, тут и трефоль, и александрийский лист, и мята, и полынь. Знакомому калашниковскому купцу я этот настой прописал, так он и сам, и вся его семья от всех болезней им лечатся. А вы зачем?.. – Да так… – улыбнулся охотник, одетый тирольским стрелком, и спросил: – Вы мне скажите: от изжоги он помогает?
– В лучшем виде.
– Ну, так вот я давеча, приехав в охотничий дом, напился чаю с топлеными сливками, и мне что-то не то жжет, не то мутит.
– Так вы бы давно сказали! – воскликнул доктор, хватаясь за фляжку у пояса. – Садитесь. Сейчас я вам отпущу дозу. Садитесь на пенек. Вон пень.
– Да я и так.
– Садитесь, говорю вам. Я и сам сяду на кочку. Стоя нельзя. Никакого действия не будет иметь.
– А закусить есть чем? У меня ничего с собой нет. Я все в охотничьем доме оставил.
– А вот березовым листом. А не листом, так вон куст брусники виднеется. Пейте…
Доктор протянул стаканчик, наполненный из фляжки. Охотник, одетый тирольским стрелком, выпил.
– Ну, что чувствуете? – спрашивал доктор, наливая и себе стаканчик.
– Да пока еще ничего не чувствую.
– А вот сейчас почувствуете и велию радость, и взыграние сердца. Шестьдесят градусов, батенька, в лекарстве-то. Ваше здоровье!
Доктор выпил, сморщился, крякнул и прибавил:
– Закусывайте березовым листом-то, закусывайте.
– Нет, уж я лучше брусникой, – потянулся к кусту брусники охотник, одетый тирольским стрелком.
– А я так листиком… Не вредит. Пожую и сплюну. Ну, теперь на привале скрутить папироску, закурить, да и айда прямо на болото, – сказал доктор, вытаскивая из кармана табачницу.
Доктор и охотник, одетый тирольским стрелком, уже около часа бродили по кочковатому болоту, поросшему лозняком и ракитой. Попадались и оазисы осинового молодятника, перемешанного с мелким березняком. В сумках охотников по части добычи лежали только по три красных гриба. Доктор выпустил два заряда, якобы в ястреба, носившегося над их головами, и, разумеется, не попал.