Воскрешение: Роман - стр. 13
– Но она есть, – горячо ответил ему Валера. – То, что мы находим на севере, действительно все больше расходится с тем, что мы учили на основе предполагаемой Киевской Руси. И в деталях, и даже в некоторых основах. Что довольно странно для единого государства. И даже для единого культурного мира. Не случайно в самые тяжелые годы Россия отступала именно на север. И к пресловутой русской зиме, которая якобы побеждает во всех войнах, это никакого отношения не имеет.
– Ладога и Новгород были раньше Киева, – довольно заметил Саша; суть спора его не интересовала, но увлекал сам процесс. – Даже согласно летописям.
– А еще на севере никогда не было Орды, – добавил Андрей; ему было неловко противоречить Натану Семеновичу, но в данном случае он ощущал, что правы Петр Сергеевич и Валера. – Не было рабства, не было жизни в постоянном страхе. А в Новгороде еще и был удивительный уровень бытовой грамотности. Даже первую попытку освобождения от Орды предпринял Михаил Тверской. И вообще, кроме Москвы, нас, собственно, никто никогда не захватывал.
– Вас тогда здесь вообще не было, – сказал Сергей с ударением на «вас».
Наступила неловкая тишина.
– Сережа, вам нужно возвращаться домой, – спокойно, хотя и грустно, ответил Натан Семенович.
– Мне ничего про это не известно.
Немного растерянно Натан Семенович посмотрел на друга.
– Сережа, – резко и отчетливо сказал Петр Сергеевич, – ты же не хочешь, чтобы тебе сказали «Вот Бог, вот порог»?
Сергей обвел взглядом присутствующих, вышел в коридор, демонстративно медленно оделся и ушел, с шумом хлопнув дверью.
– Да ведь мы другие, другие, – продолжал повторять Валера. – Мы другие.
– Валера, – обратился к нему Натан Семенович, – не принимайте теории о происхождении слишком близко к сердцу. Я понимаю, что вам странно слышать это от меня, историка. Но мы все другие; одинаковых вообще не бывает.
В этот момент неожиданно заговорила Вера Абрамовна.
– Петр и Валера правы, – сказала она. – А ты забалтываешь важное. Я только сегодня поняла, насколько важное.
Натан Семенович недовольно посмотрел на жену, но промолчал.
– И что в этом так уж важно? – спросил Андрей. – Что мы живем на севере? Что по полгода невозможно выйти из дома без шапки?
Валера покачал головой.
– Мы не живем на севере, – ответил он. – Мы и есть север. Никогда и никем не завоеванные, несломленные, непобежденные.
– А так бывает? – вдруг спросила Арина, сидевшая в углу. – Несломленные, непобежденные?
Андрей встал.
– Ириша, пойдем, – сказал он, – Арина уже очень устала. Да и, кажется, на улице сильно похолодало.
В голове у нее все немного путалось: дорога и стенной шкаф, снег, дедушкины друзья и Ломоносов.
– Мама, ты нам почитаешь? – спросила Арина.
– Я устала, – сказала мама, обращаясь, как показалось Арине, больше к самой себе, чем к ним. – Сегодня был очень длинный день.
– Ну пожалуйста, пожалуйста, – стал повторять Митя.
– Попросите отца, – неохотно, хотя и уже сдаваясь, ответила мама. – У него переизбыток энергии.
– Ты лучше читаешь, – сказал Митя. – Он читает для себя, а ты для нас.
– И что вам почитать? – устало, но смирившись, спросила мама.
– Про все, что угодно, – радостно и согласно закричал Митя и немедленно почувствовал, что просыпается.
– Про бухту Тикси, – решительно попросила Арина.