Воск - стр. 23

– Что вышло, то вышло, – пожал плечами он. – Тебе остается лишь пожинать плоды случившегося и стараться выпутаться из этой истории, как можно безболезненнее для себя.

– Ты всегда так рассуждаешь? – спросила Лиза. Что ж, столь практичная логика лишь подчеркивала его нахальную сущность. И все же, ей нужно было услышать от него нечто большее: узнать его поближе и понять, о чем он думает на самом деле, когда говорит и действует.

– Стараюсь, – процедил он.

Низко опустив голову, Марк сидел в глубине сквера, прилегающего к студии танцев. Колючие лучи утреннего солнца облизывали его непокорные светлые пряди, беспорядочно спадающие на лицо. Он курил, чего никогда раньше не делал, потому что с самого детства привык беречь здоровье и свою незаурядную внешность. Вредные привычки были для него исключительной мерой, к которой он прибегал крайне редко, например тем утром, когда к нему пришли из полиции и спросили, не укрывает ли он сбежавшую преступницу. Новость о том, что безрассудство Лизы довело ее до уголовного преступления, нисколько его не удивила. Он сказал полицейским, что не имеет никакого отношения к ее побегу, поскольку они расстались, позволив себе утаить причину их расставания.

Так он сидел долго, не в силах заставить себя войти в студию и начать ежедневную репетицию. Меньше всего на свете ему хотелось вслушиваться в ритмы громкой музыки и выделывать акробатические упражнения. Он с радостью бы избавился от поселившегося в нем гнетущего чувства вины и досады, но не знал, как это сделать.

– Догадываюсь, о чем вы сейчас думаете. – Не скрывая удивления, Марк посмотрел на обратившегося к нему мужчину.

– Что Вы здесь делаете?

Внезапно оказавшийся возле студии Максим Архипов вывел парня из депрессивной задумчивости.

– Вы пришли поговорить со мной о Лизе? – не дождавшись ответа, спросил парень дрогнувшим голосом. Скривив кислую физиономию, Максим медленно кивнул.

– У меня есть новости.

Сосредоточившись, Марк приготовился выслушать доктора.

– Я знаю человека, который помог ей сбежать, – серые глаза ехидно улыбнулись. Многие, кто имел дело с Максимом Архиповым, замечали, что у него никогда не было полноценной улыбки. Щурился в основном только его взгляд. И, когда он так улыбался, будто прожевывая лимон, собеседник обычно начинал нервничать. – В надежде на ваше понимание, буду с вами откровенен, – вкрадчиво продолжал Архипов.

– Все дело в моем коллеге. Ах да! Вы его видели, когда приходили навещать Елизавету, – Максим вкратце описал Вадима, представив его хамоватым бабником, плохо справляющимся со своими профессиональными обязанностями.

– Ну и? – протянул Марк, заерзав на месте.

– Я уверен, что он помог ей сбежать, а теперь помогает прятаться.

– Пусть так, но почему вы обращаетесь именно ко мне? Не проще ли пойти в полицию и рассказать им все, что Вам удалось узнать?

– Думаю, Вам будет жаль, если череда неприятностей, которая произошла с бедной девушкой, приведет ее за решетку? Учитывая обстоятельства, при которых она попала к нам в отделение, ее нервная система чрезвычайно истощена. Как единственно близкий ей человек, вы можете помочь призвать моего коллегу к благоразумию. Если он отдаст девушку, я смогу помочь ей избежать тюремного срока.

– Разве есть такая возможность? – задумался Марк. – Вы намекаете на невменяемость?