Восхождение язычника – 4 - стр. 28

– Русские – это мы, нас так ромеи называют, и то море, которое мы называем Греческое, так ромеи его зовут Русским и, стало быть, всех нас. А ездового медведя я тебе покажу потом, – медленно протянул я, разглядывая храпящего медведя.

Это был не взрослый медведь, а скорее подросток, не те стати.

– А, ну понятно, ты есть будешь, или остальных подождем? – поинтересовалась сестра.

– Подождем, когда остальные встанут, ты чего так рано? – спросил я, выпуская из объятий.

– Крист, как выпьет, храпеть начинает под утро, аж невмоготу, – поделилась со мной сконфуженно сестра.

На что я лишь хмыкнул и посоветовал:

– А ты его толкай, пусть на другой бок переворачивается.

– Поможет? – с сомнением она взглянула на меня.

– Должно, – пожал я плечами.

Тем временем Потапыч заворочался с бока на бок, а после сел, оглядываясь. Его взгляд задержался на мне, и мне показалось, что на меня он смотрит с опаской.

– Ар-р-р, – то ли засопел, то ли заревел медведь.

– Ой, – пискнула сестра и спряталась за мной.

– Не бойся, я же рядом, на стол накладывай давай, – со смешком произнес я.

И направился к Потапычу, который продолжал коситься на меня и, когда я подошел, повернулся ко мне своей мохнатой жопой и попытался удрать, но от меня просто так не уйти.

Я в два шага оказался рядом с ним, а следующим шагом встал напротив и присел на корточки.

– Уа-а, уар-р, – засопел медведь, с испугом отпрянув от меня.

Это как же я вчера его достал, что он так на меня реагирует, подумал я, протянув к нему руку и выпуская силу жизни, в тот же момент на моей ладони заплясало маленькое зеленое пламя, и медведь с интересом на него покосился, перестав от меня убегать. Спустя пару мгновений его мокрый нос начал тыкаться мне в ладонь, а после он даже лизнул ее и с недоумением на меня уставился, заурчав.

– Не боись, косолапый, Яромир тебя не обидит, – попытался придать своему голосу успокаивающие нотки. Другой же рукой я начал наглаживать лобастую голову Потапыча. – И что же мне с тобой делать, дружок? – начал я рассуждать вслух. – Скоморохам уже не вернешь, явно еще вчера из города сбежали, ухватив такой куш. В лес на волю не выпустишь, явно же к людям потянешься, а там на охотника какого наткнешься, и будет твоя шкура вместо одеяла служить, эх, косолапый. Видимо, действительно придется тебя с собой забирать, – продолжал я наглаживать медведя, который уже смотрел на меня без страха, а наоборот, прижимался словно к мамке.