Восхождение язычника – 2 - стр. 6

– Ну, есть и ромейский шелк, его под Царьградом плетут, а есть шелк, который привозят из Персии, а в Персии откуда он, не ведаю. И вот этот привозной, он самый лучший. Правда, стоит очень дорого, так что мы предпочитаем покупать местный ромейский, он, конечно, более грубый, но в том же Волине его охотно берут, и за хорошие деньги. Так что его выгодно возить на продажу.

– О, смотрите, базилика, – и брат указал на христианскую церковь. – Она зовется церковь Пресвятой Богородицы. Богородица – это вроде мать их бога. Но я в их вере не разбираюсь, красивая, да?

– Ага, да, очень, – раздались наши голоса.

– А зайти можно? – поинтересовался я.

– Э, не пустят, только если веру их примешь, – помотал головой брат. – В Софийский собор можно, а в другие могут и не пустить, так что не пойдем. Я когда в Царьграде с батюшкой был, вот там мы ходили смотреть на базилику святой Софии, кажется, вот там настоящая красота была, а это так, – и брат махнул рукой, – с цареградской не сравнится, – брат с гордостью это говорил и свысока на нас посматривая.

Эстет хренов, куда нам, сиволапым.

– Вот ты был в Царьграде, братишка, а щит не видал ли, который вещий Олег на ворота города прибивал? – я тоже решил поумничать.

– Не, не видал, – брат с задумчивым видом ответил. – А ты откуда об этом слыхивал, тоже, небось, Рознег сказывал.

– Имеющий уши да услышит, – отбрил я Володара.

– Ты прям как грек, говоришь, а грека лукава суть, – ответил Володар.

– А как же Никита, он же друг твоего отца, – изумился Дален.

– Друг, – кивнул брат, – но только отца, здесь понимать надо. Поймете, если часто с ними будете общаться. Вон смотрите, – и брат указал на двухэтажное каменное здание, – это больница.

Чего, какая больница, десятый век на дворе.

– Что значит больница? – опередил меня Гостивит.

– Больница – это такое место, приют для бедных и больных людей, там им дают кров, могут лечить и всячески помогать.

– То есть там есть местные лекари? – я с интересом разглядывал больницу.

– Ага, но не только, я же говорю, для бедных, остальные лекари сами к больным ходят и берут за это деньги.

– А вон там школа, – и брат, предвосхищая наши вопросы, начал рассказывать: – Там детей обучают писать и считать, может, и еще чему, но я не знаю.

– Обучать – это как на нашем испытании, что ли? – спросил Даллен.

– Да, только не тому, чему нас учат, ромеи все же.

– О, смотрите, ручная рысь, – и Гостивит указал на монаха в темном одеянии, который сидел на траве, а у него на коленях расположилась рыжая кошка.

– Нет, это вовсе не рысь, это кошка, – просветил брат.

– Как не рысь? Похожа же, – Гостивит попробовал настоять на своём.

– Похожа, но это кошка, она меньше рыси и не такая дикая, – с каким-то смирением ответил брат.

Тут я его понимаю, месяц рядом с Гостивитом, и ты можешь познать вселенское спокойствие или попробовать его придушить, что не так просто.

– А, – начал опять Гостивит.

– Все, пойдемте обратно, нам к полудню с Яромиром к Никите надо успеть, а вас я в корчму отведу, – брат посмотрел на Гостивита и Далена.

– Слушай, Володар, а расскажи, как твой отец с Никитой подружился? – задал я давно интересующий меня вопрос.

– Что не рассказать, отец тогда в первый свой самостоятельный торговый поход шёл, товара мало было, он и купил холопов по сходной цене, надеясь здесь их хорошо продать. У кого купил, я не помню, может, у хазар, а может, и у печенегов.