Восходящая Тень - стр. 136
– Я должна идти одна, Авиенда. Одна. – Эгвейн казалось, что она говорит спокойно, но, видно, Илэйн догадалась, что подруга волнуется, и погладила ее по плечу.
Эгвейн сама не знала, зачем она столь пристально всматривается в карту. Она и так держала ее в голове – всю, до мельчайших подробностей. Все существовавшее в этом мире существовало и в Мире снов, хотя порой там встречалось и многое другое. Эгвейн уже решила, куда отправится. Перелистав книгу, она нашла ту единственную гравюру, на которой были изображены внутренние покои здания, именовавшегося на карте Панаршим дворцом. Стоило приглядеться еще разок, чтобы не попасть впросак, – ведь она даже не знала, где именно в городе находится этот дворец. Трудно сказать, почему девушка остановила свой выбор именно на этих палатах, – видимо, рассудила, что стоит положиться на случай.
Гравюра изображала просторный зал с высоким потолком. Предметы, выставленные на стендах и в открытых шкафчиках, что стояли вдоль стен, были ограждены веревкой, натянутой между столбиками по пояс высотой. Что это за предметы, было не разобрать. Единственное, что разглядела Эгвейн, – это массивный скелет какого-то животного в дальнем конце зала. Художник не пожалел усилий, расписывая диковину. Судя по костям, животное имело четыре толстенных лапы, но в остальном ничем не напоминало ни одного известного Эгвейн зверя. Если верить масштабу, скелет имел в высоту самое меньшее два спана, то есть был примерно вдвое выше самой девушки. Округлый, низко посаженный череп, смахивающий на бычий, был столь велик, что в нем мог поместиться ребенок, но что чуднее всего – в нем было четыре глазницы. Благодаря этому скелету зал невозможно было спутать ни с каким помещением. Может, Эуриан Ромавни и знал, что это за бестия, но нигде в книге не упомянул об этом.
– Кто вообще такие эти панархи? – спросила Эгвейн, откладывая в сторону увесистый том. – Похоже, авторы этих книг считали, что читателям известно.
– Это правительницы Танчико, обладающие той же властью, что и короли, – пояснила Илэйн. – Они отвечают за сбор податей, таможенных пошлин и прочих платежей, а короли следят за правильным расходованием этих средств. Той, что носит этот титул, подчиняется гражданская стража и все суды, кроме верховного, подотчетного королю. Король, разумеется, командует и всеми войсками, кроме особого, Панаршего легиона. Она…
– На самом деле это для меня не важно, – вздохнула Эгвейн. Она спросила лишь потому, что неосознанно хотела оттянуть предстоящий шаг. Свеча между тем горела, и драгоценное время уходило впустую. Эгвейн знала, как пробудиться и вернуться из сна, но в Тел’аран’риоде время течет по-другому, и за ним так трудно уследить. – Разбудите меня, как только огонь доберется до этой метки, – напомнила она подругам, и те согласно закивали.
Эгвейн откинулась на подушки и уставилась в потолок, расписанный под голубое небо с облаками и ласточками. Но она ничего не видела.
Последнее время ее донимали страшные сны. Снился ей и Ранд. Ранд, ростом с гору, попирал ногами города. Здания рассыпались, и люди, мелкие, как букашки, с криками разбегались в разные стороны. Ранд, закованный в цепи, сам заходился в отчаянном крике. Ранд воздвигал стену, отгораживаясь от нее. Рядом с нею стояла Илэйн и еще кто-то, Эгвейн не разобрала кто. «Я должен построить ее, – приговаривал он, громоздя камень на камень, – и ты меня не остановишь». Но не только Ранд являлся ей в кошмарах. Она видела, как айильцы бьются друг с другом, убивают друг друга и бегут, побросав оружие, словно их охватило безумие. Мэт боролся с шончанкой, набросившей на него невидимые путы. Волк – хотя Эгвейн была уверена, что это Перрин, – вступал в схватку с человеком, лицо которого непрерывно менялось. Галад облачался в белый плащ, напоминавший саван. Снился ей и Гавин, в глазах которого застыли боль и ненависть, и мать, заливавшаяся слезами. Сны были очень яркими, и она понимала: они что-то означают. Но разгадать их значение не могла. И как могло ей прийти в голову, что она сумеет отыскать ключ ко всему в Тел’аран’риоде? Но другого выхода, кроме как отправиться в Мир снов, не было. Не оставаться же в неведении.