Восхищение - стр. 8
Так из-за бесполезных качеств, из-за гор и по вине глуши удел Ивлиты осложнялся и запутывался, хотя покуда она сама ни о чём не подозревала. И потому существование девушки оставалось таким же незатейливым, ровным, отражавшим времена года и ничего более
Наступление снегов предвещали сперва небо, особенно синее и которое ночью синий свой цвет меняет на синий же, но более густой, и спустя несколько дней ветры, втекавшие серыми струями даже в эту замкнутую котловину, принося запах нехорошего моря. По утрам туман слишком долго лежал, навалившись на деревушку, раздирался медленно, и побеги, на которых он оставлял росу, ёжились: роса была горькой и неприятной. Спать было трудно из-за обилия падучих звёзд, то и дело освещавших небо, и крика петухов, особенно горланистых. Зелёных листьев не было, только золотые, но чаще розовые и пурпурные, хвои же серели, пока не сольются с окрестными утёсами. Рыба особенно часто подпрыгивала над речкой, нельзя было выйти за деревушку и не наткнуться на медвежью свадьбу. Лес охватывала лихорадка в ожидании снега, и стон и грохот вырывались из чащи. Население увеличивалось: растоптав на пастбищах костры, горевшие с весны, отобрав каждый своих коз, возвращались сонные пастухи, что-то бормоча под нос, и запирались наглухо. Дождя не было. Может быть, он и моросил, но такой мелкий, как пар, и неизвестно откуда падал. Но в одно из утр, проснувшись, замечала тотчас И влита, что в комнате особенно светло, и догадывалась, что за дверью лежит только снег, сухой и рыхлый. Сколько новых занятий и хлопот: доставать лыжи, особую одежду и чистить крышу. Но оживленье быстро сходило, заменяясь оцепенением, спячкой, полной видений, бытом, полным переживаний и нищим событиями. Несколько проходов, вырытых в достигавшем теперь уровня крыши снегу, ведших к службам и к незамерзающему ключу, вот и всё пространство для прогулок – лыжи были для других, другие ходили в лес, ставили капканы, Ивлита оставалась дома. Гул в лесу от обвалов, никогда не докатывавшихся до охраняемой лесом деревушки, единственная минутная тревога. И если бы снега длились годами, не стало [бы] ни веселей, ни печальней
А потом однажды небо из белого делалось голубым, новый снег не прибывал, старый оттаивал. Он сперва отступал от стен, давая место подснежникам. Их полчища успешно теснили его, всё численно увеличиваясь, пока наконец кое-где в тени и под северной стороной не оставалось несколько пятен. Правда, снег переходил было в наступление, но дыхания у него не было. Новые хвои и почки. Цветущие яблони. Каждый ручеёк, к концу года такой жалкий, целая река, мутная, злая, водопады шумят повсюду. Пастухи выползают из жилища и отправляются по делам к соседям и в город. Лужайкой овладевает скот и свиньи. Дома греется вода и можно отмыться от накопившейся грязи. Женские животы пухнут. Вот пенье в лесу, дятел, сирень, свирель, хоры, первые праздники – не для И влиты. Дожди. Лета никогда не бывает. Весна тянется долго, долго, дольше, чем зима, и беспокойнее. Больше ненужного разнообразия. И когда весна и непрерывные дожди и слишком непостоянные туманы начинают надоедать до отвращения, а женщины перестают рожать, появляется вестник снегов, приходит осень, недели на две, не больше, если судить по продолжительности сердечного успокоения. Так и сейчас, кончался август, и для И влиты на дворе краснела осень