Ворожей Горин – Фолиант Силы - стр. 6

Васнецов отключил автопилот и взял штурвал в свои руки.

– Ты знаешь, что делать, – тем же ледяным тоном произнесла жуткая девушка.

Васнецов кивнул, словно в трансе, и отклонил штурвал от себя. Самолет тут же клюнул носом. Приборы показывали интенсивный набор скорости. Стрелка альтиметра бешено завертелась, символизируя своеобразный обратный отсчет.

Васнецову не было страшно. Васнецову не хотелось что-либо менять. Он четко зал, что погибнет через минуту. И четко знал, что хочет этого. Последнее, что он услышал в своей жизни, это истеричный визг приборов, сигнализирующий об опасности столкновения с землей, и не менее истеричный крик того грузного мужчины. В отличие от Сергея, этот человек полностью осознавал, что именно происходит. Последних слов девушки Сергей слышать не мог – их расслышал только тот, ради кого она все и затеяла. И на этот раз в ее голосе звучали не лед и металл – ее голос был полон ненависти и торжества:

– Вот так они погибли, сука!

Сапог вызвал к себе на ковер внезапно. Вилкина уже заканчивала разгребать свои «авгиевы конюшни», битком набитые делами, протоколами допросов подозреваемых, опросами свидетелей и прочей текучкой, из которой, собственно, и состояла работа следователя.

Не успела Катерина вернуться на службу после вынужденного «простоя», связанного с ее пребыванием в госпитале, как на нее навесили все, что только можно было навесить на рядового следака. После провального для Вилкиной дела о маньяке, оставлявшем клейма на своих жертвах, ее карьера откатилась в самое начало. Ее понизили до помощника следователя, что сулило девушке еще несколько лет рутины и прозябания на дне карьерной лестницы. Еще вчера перспективная и амбициозная капитан Вилкина рассчитывала на повышение и перевод в Следственный комитет РФ. А уже сегодня – такое фиаско… Расчет руководства был простым – повторно этот «путь воина» ни один человек в здравом уме пройти не захочет. Однако в случае Катерины Вилкиной руководство явно просчиталось. Девушка приняла наказание безропотно, поскольку понимала правила игры.

Вливаться в работу с нуля было непросто, поначалу Катерине приходилось даже ночевать в отделе. И это если не брать в расчет стандартные три суточных дежурства в месяц. Вилкина понимала, что все эти мучения – не что иное, как часть ее наказания, попытка выжить ее из органов. И именно это понимание ситуации позволило ей проявить недюжинное упорство и продолжить работать в органах.

Бунтовать было бессмысленно, а потому Катерине пришлось подойти к этому периоду жизни с философских позиций. Кстати, крылатая фраза царя Соломона, по легенде выгравированная на одной из сторон его перстня, о том, что, мол, «и это пройдет», для Вилкиной сработала на все сто процентов. Уже через пару недель такого цейтнота Катерина втянулась в процесс, а спустя месяц вполне подстроилась и под новые реалии своей трудовой деятельности. Правда, для этого ей пришлось исключить из своего распорядка дня пару приемов пищи и забыть такие понятия, как «нормальный сон» и «личная жизнь». Первый пункт любой девушке только на руку – не будет проблем с лишним весом, а с остальными у Вилкиной и так был голяк. Адекватной личной жизни у Катерины не водилось со студенческой скамьи, а нормальный сон светил лишь в случае введения в общий наркоз. Все остальное время Катерину преследовали кошмары родом из ее отрочества.