Воровка чар. Нечисть, нежить, нелюдь - стр. 21

Мы посмотрели на разговаривающего с мужчиной стрелка. Рион тряхнул головой, словно не понимая, откуда в ней взялась мысль о Михее. О нашем Михее с арбалетом, который очень мечтал стать магом, но по капризу Эола им не являлся.

Возница обернулся и громко спросил:

– Господа хорошие, вы со мной до Волотков? Али уже оклемалися и своим ходом сподобитесь?

– А Волотки – это?.. – нахмурился Вит.

– Волотки – это Волотки, – исчерпывающе ответил мужчина.

– Казум говорит, у них магам завсегда рады, – бесхитростно заявил стрелок, и возница с готовностью закивал, стало быть, «чистый помыслами» парень сдал нас давно.

– Завсегда, – подтвердил Казум. – Сам я за старшего, а еще я и мельник до кучи, так что можете у меня остановиться. А можете и у Пелагеи вдовой, кровати найдем, тарелку каши тоже…

– Каши? – поинтересовался Вит. – А ты не боишься тащить к себе в дом незнамо кого? Мало ли как мы назвались, а на деле, может, тати какие, идущие непонятно куда и откуда. Или притворы. Шкуру снимем да и сдадим за три череня на рынке?

– С самих едва не сняли, а туда же, грозятся, – попенял чернокнижнику совсем не испугавшийся мельник. – Знамо дело, с черного капища бежите. Сладили с нечистью-то?

Рион выплюнул травинку и повернулся к вознице, Вит продолжал хмуриться, Михей провел по лежащему на коленях арбалету…

– Нет, – ответила за всех я. – Не сладили, а откуда вы…

– Знаю? Так дорога там одна, и по ней давненько живые не хаживали.

– Заклинание «единого пути», – выплюнул сквозь зубы чернокнижник.

– Не сладили… – нисколько не огорченный Казум кивнул. – Но раз ноги унесли, значит, не последние чаровники среди вас имеются, я так и сказал Михею. – Стрелок снова погладил приклад. – А чаровникам мы завсегда рады, – повторил возница. – И каши не жалко.

– Тогда пусть будут Волотки, – согласился чернокнижник и тут же спросил: – И часто у вас маги по лесным тропам пробегают?

– Вы на моей памяти вторые, – возница отвернулся к дороге. – Тела находят, но тоже редко, чаще тряпье да оружие.

– А первые давно были? – спросила я, только магов нам здесь и не хватало! Спрятались, называется.

– У-у-у, вспомнила, девонька. Давненько, дюжина годков точно минула, а может, и больше.

– Что, и они с капищем не сладили? – насмешливо поинтересовался Рион.

– Куда там. Сам еле выжил. Один он был, чаровник, подранком подобрали да в дом к Орьке-прачке на постой определили, травницы у нас тогда не было. Ходила баба за ним как за родным сыном, а он, как оклемался, отплатил ей за доброту. – Казум покачал головой. – Видно, совсем гнилой чаровник был.

– Чем отплатил? Неужели куриную хворь не изжил или мышиное поголовье не извел? – На этот раз насмешничал чернокнижник, но мельник только головой покачал.

– Хуже, у Орьки-то дочка была на выданье, Аська-хитруха, вот он и того… ее, значится, оприходовал. – Мельник задумался и добавил: – Оно бы и на здоровье, мы новой крови завсегда рады, да только девка-то с ним и сбегла. Проснулась баба Орька поутру: ни дочки, ни мага, ни кувшина с медяками, на корову скопленными. Так тужила, так печалилась, что, не прошло и полгода, померла, хотя бабы болтали… – Возница замолчал.

– Что? – с любопытством спросил Михей.

– Что девка-то не простая была, печатью Эола отмеченная[14]. Говорили, что с колдованцем своим мать извела, мол, оставила в доме сглаз али порчу, вот прачка и того…