Ворошиловград - стр. 24
– Это было бы прекрасно, – согласился я.
– Не знаю, говорила вам Ольга Михайловна или нет, но мы заинтересованы в приобретении вашего бизнеса. Понимаете?
– Понимаю.
– Вот, это хорошо, что вы меня понимаете. С братом вашим, Юрой, мы не успели договориться…
– Почему?
– Ну, понимаете, мы не успели утрясти все нюансы.
– Ну, вот он вернется – утрясете.
– А когда он вернется? – пристально посмотрел на меня Николаич.
– Не знаю. Скоро.
– А если не вернется?
– Ну как это не вернется?
– Ну так. Если так сложится.
– Не говорите глупостей, Николай Николаич, – сказал я. – Это его бизнес и он обязательно вернется. Я ничего продавать не собираюсь.
За нами выстроилась колонна машин. Те, кто ехал навстречу, останавливались спросить Колю, все ли в порядке. Коля что-то говорил, и машины быстро отъезжали.
– Не волнуйтесь, – примирительно сказал Николаич. – Я понимаю, что вы не станете с ходу продавать малознакомому человеку бизнес своего брата. Я все хорошо понимаю. Вы подумайте, время у вас есть. С братом вашим договориться мы не успели, но с вами, надеюсь, у нас все сложится как следует. Для вас это единственный выход. Дела у вас идут плохо, я знаю. Брата вашего я тоже понимал – все-таки он поднял этот бизнес с нуля. Но бизнес, Герман, всегда требует развития. Понимаете? Получите деньги, разделите с братом. Если он вернется. Вы подумайте, хорошо?
– Обязательно.
– Обещаете?
– Клянусь, – ответил я, пытаясь хоть как-то закончить этот разговор и восстановить дорожное движение.
– Ну и договорились, – довольно откинулся на кресло Николаич. – Коля! – крикнул он.
Коля не спеша сел за руль, запустил двигатель, и мы медленно тронулись. За нами двинулась и вся колонна. Проехав мост, легко выскочили на гору, свернули в сторону заправки. Подъехав, Коля резко притормозил. Я открыл дверь. Возле будки, в креслах, грелись Коча и Травмированный. Увидев меня, удивленно переглянулись.
– Ну что ж, – прощаясь, сказал Николаич. – Приятно, что мы с вами нашли общий язык.
– Послушайте, – будто что-то вспомнив, спросил я его. – А что вы сделаете, если я откажусь?
– А разве у вас есть выбор? – удивился Николаич. И тут же, широко улыбнувшись, добавил: – Хорошо, Герман, я заеду через неделю. Всего хорошего.
Коча сидел в своем оранжевом комбинезоне, расстегнутом на груди, и грел на солнце бледные мощи. На Травмированном была пижонская белоснежная сорочка и тщательно выглаженные черные брюки. На ногах – лакированные остроносые ботинки. Был похож на фермера, который выдает замуж единственную дочь. На меня оба смотрели с нескрываемой неприязнью, Травмированный прожигал меня глазами и поглаживал пальцем полоску усов, Коча поблескивал собачьими стеклами очков.
– Что такое, Герман? – на всякий случай переспросил Травмированный.
– Они тебя били? – добавил Коча.
– Смеешься? Никто меня не бил. Просто поговорили. Подвезли меня.
– Новые друзья? – хмуро спросил Травмированный.
– Ага, – сказал я, – друзья. Хотят купить эту заправку.
– Мы знаем, Герман, – сказал на это Травмированный.
– Знаете? – переспросил я его. – Прекрасно. А что ж вы мне об этом не сказали?
– Ты не спрашивал, – обиженно объяснил Травмированный.
– О чем я должен был вас спрашивать?
– Ни о чем, – недовольно ответил Травмированный.
– Я так и подумал.
– Ну, и что ты подумал? – спросил Травмированный после паузы.