Воронка второго шанса - стр. 18
– Вы правы, я в грибах не разбираюсь. Это моя соседка по комнате в общежитии. Она из деревни, поэтому часто с друзьями ездит в лес. Вот и меня уговорила. Говорит, неплохое подспорье вечно голодным студентам. Если набрать побольше, то можно засушить и потом всю зиму будет запас.
– А про подработку вы не слышали? – насмешливо усмехнулся Драгомир.
– Почему не слышали? – искренне улыбнулась девушка, – я подрабатываю. В библиотеке, на полставки. Там тихо и можно к занятиям готовиться. Все равно людей немного приходит.
– Там хоть платят? Или мышь работает за кусок сыра в мышеловке?
– На сыр не хватит, но вместе со стипендией можно выжить. Сложно – но можно, если иногда забывать поесть. Так Маша, моя соседка, говорит. Она на втором курсе, уже все про всех знает. А я – на первом.
Мужские брови удивленно взлетели вверх.
– Тебе сколько лет?
– Восемнадцать исполнилось. Так что я уже взрослый человек и состоявшаяся личность. Могу спокойно учиться и работать.
– М-да…, – волхв задумчиво поскреб подбородок. Только этого ему не хватало!
– Скажите, а от вас можно позвонить? Ребята, наверное, волнуются. Меня же столько дней нет. В институте сплошные прогулы. И на работе. Стыдно…
– Здесь нет связи, – отрубил Драгомир, поднимаясь на ноги. Ушел в закуток возле входной двери, с зеркалом и импровизированной раковиной. Намылил лицо и привычными быстрыми движениями побрился. Еще одна привычка из технологичного мира. Настолько приросла, что соблюдает ее и здесь. Не отращивая, как большинство местных мужчин, солидную бороду. Может и не нравится сие кому-то. Да только кто ж Ведающему замечание решится делать?
Вышел, вытирая лицо от остатков воды и пены. Девушка притихшей мышкой сидела за столом, защитным жестом прижимала к себе опустевшую кружку. Бледная, жалкая, с кляксой запекшейся крови на белых, спутанных волосах. Худая, аж полупрозрачная… Если бы не глаза, эту бледную немочь можно было принять за нескладное привидение.
Драгомир чуть прищурился: нет, пока никакого дара, никаких дополнительных сил он не видел и не чувствовал. То ли дар затаился, то ли обессилела она совсем. Жалеть и носиться с ней не было никакого желания. Она – враг, пусть пока бледный и измученный.
– Я сейчас должен уехать, – начал Драгомир, надевая камзол, – из дома не выходи. Захочешь есть – еда на столе. Или поищешь в печи.
– Вы же вернетесь? – пискнула «мышь».
– Меня не будет несколько часов. Вернусь с Ярой. Тогда поговорим более обстоятельно.
– А когда мне можно домой? Далеко до станции?
– Далеко. Выздоровей сначала. Там видно будет. Из дома ни ногой – поняла?
– Почему?
– Ты слабая, еле ходишь. А в лесу дикого зверья полно. Еще вопросы?
Девушка обиженно надула губы на его резкость, но отрицательно покачала головой.
Драгомир просверлил взглядом несчастное обескровленное лицо, потом всю фигурку, зябко кутающуюся в его одеяло. Ругая себя за мягкотелость, вернулся в спальню, порылся как следует в сундуке с одеждой. Отводя глаза, подошел с находкой и протянул ее девушке.
– На, вот. Надень. Я сыну Яры покупал, не угадал с размером, – протянул пару носков. Ведь как пить дать будет по дому босиком шастать. Немочь городская.
Девушка вскинулась. В глазах сначала удивление, потом испуг и… не верящая щенячья благодарность.
– Мне? Спасибо большое! – прошептала, прижимая к себе пару грубых шерстяных носков. Часто заморгала глазами, удерживая глупые слезы благодарности.