Вор и тьма - стр. 6
– Отец Томас! – Монрок решительно направился к монаху.
Вождь жестом подал своим воинам какой-то знак, и трое орков за его спиной разошлись широким полукругом. Орки тоже взялись за оружие, как перед схваткой, только не очень-то похоже, что опасаются нападения из леса. Они ждут боя с Тейвилом, Барамудом и Криком!
Кровь и песок! Имперец расположился по левую руку от Болга. Он с ними! Граф не сводил взора с Тейвила, во взоре полковника читалось желание поквитаться за кончик уха.
Да ведь так мы себя сами перебьем! Алиса и рук не замарает!
– Проклятый пепел! – пробормотал толстяк. – Кровью пахнет!
Про меня и горца позабыли. Мы стояли на тропе, ведущей к берегу, и наблюдали за происходящим. Я лихорадочно перебирал варианты, как остановить намечавшееся смертоубийство, и не находил ничего лучшего, как тоже взяться за оружие.
Монрок остановился в двух шагах от инквизитора. Томас Велдон глянул на него, однако же чтение отходной молитвы не прекратил. Орк потянулся к кинжалу на поясе.
– Рой, – я поднял один из пистолей над головой, – давай за мной!
– Чего удумал? – пробормотал Акан, двинувшись следом.
– Нет времени объяснять.
На самом деле я не понимал, зачем позвал толстяка за собой. Может быть, чтобы его присутствие придало уверенности… А-а, к дьяволу! Они сейчас вцепятся друг другу в глотки. Надо действовать! Я выкрикнул:
– Святой отец! Манрок!
Мой возглас остался без ответа, тогда я выстрелил. По виску сбежала капля пота. Я рисковал, очень сильно рисковал. За выстрелом могли грянуть новые, и уже чужие, но пронесло. Нервы людей и нелюдей выдержали.
Когда-то на Крабе видел, как Рыжий Крюк пальнул в облака, и за миг до начала резни сосредоточил на себе взгляды двух корабельных команд, не поделивших добычу. Взаимная злоба утонула в страхе перед Крюком, и тогда кровь не пролилась. А что сейчас? Репутация Николаса Гарда ужас не внушает. Что придумать мне?
– Прекратите! – ничего другого на ум не пришло.
– Не вмешивайся! – не оборачиваясь, прорычал Монрок.
Томас Велдон все так же молился, словно не видя и не слыша, что происходит вокруг, и от его поведения веяло не смирением, о чем любит говорить Матерь Церковь, а открытым вызовом. Чертов монах!
Я схватил вождя за плечо. Манрок мгновенно развернулся, откинув мою руку; его резкое движение чуть не спровоцировало орков. Они едва не кинулись к нам, и тогда выдержка оставила бы уже всех остальных.
– Уйди!.. – прошипел Морок. – Тебя это не касается!
– Ошибаешься, вождь, – я старался говорить на повышенных тонах, – меня это касается! Только попробуйте кинуться на них, и я начну стрелять по вам всем! пусть и мою шкуру кто-нибудь продырявит, но никто не уйдет из схватки победителем.
Повисла тишина, смолк даже Велдон. На меня уставился каждый, кто был здесь. Почти победа!
– Верно я говорю? А, Рой?
Замерший в трех шагах позади толстяк поднял свой пистоль до уровня глаз и принялся водить ствол из стороны в сторону: то наводя оружие на орков и имперца, то целясь в Крика, Барамуда или Ричарда.
– Думаю, что говоришь ты верно, Николас, – произнес Акан.
Толстяк слету угадал, как нужно действовать. Они все полагали, что выйдут победителями из намечавшейся схватки. По меньшей мере, каждый думал, что у него-то точно есть шанс. Но когда появляется кто-то новый и объявляет, что будет палить во всех без разбору, исход боя уже не просчитаешь.