Вор и тьма - стр. 29
– Кто их враги?
– Вы, – ответил мне гном, – люди. Орки тоже, старые враги, как-никак. Поэтому не позволяй призракам учуять себя. Сиди тут и не приближайся к границе круга. Не дразни их.
Молитва смолкла. Откинув капюшон, инквизитор задумчивым взглядом изучал мелькание белых фантомов за пределами черты. Зря церковник замолчал!
– Святой отец, – гном почтительно обратился к монаху, – только ваша молитва сдерживает мертвых на границе круга.
– Ты уверен, следопыт?
Барамуд кивнул и погладил свою пышную бороду. В темноте не углядишь, но мне отчего-то подумалось, что гном кривит рот в насмешке. Инквизитор смерил взглядом Барамуда и направился к линии на песке, обронив через плечо:
– Никогда ранее не думал, что и ты можешь взывать к Господу нашему.
Томас Велдон тоже чувствовал фальшь в словах Барамуда.
– Только охранный круг, молитва и заступничество Двуединого Бога убережет нас, – теперь уже с неприкрытой издевкой произнес гном.
А эльф откровенно улыбается! Я тихо выругался. Что нашло на гнома и его чертова эльфа!
Рядом раздалось едва слышное бормотание толстяка:
– Гном слишком много на себя берет и слишком много знает для хитросделанного следопыта!
В самом деле, осведомленность бородача настораживает. Непростые и темные личности эти Барамуд и Крик.
– Ты бывал здесь раньше, – Рой исподлобья посмотрел на гнома.
Толстяк не спрашивал, он утверждал. В Сумеречье всегда делились знаниями о Запустении, по меньшей мере опытом выживания в эльфийских лесах. Это был и есть незыблемый обычай всех следопытов, и, выходит, гном давно знал, как пережить ночь в Аннон Гвендаре, но молчал. Это стоило жизни другим.
– То ли бывал, то ли нет. Неважно! – грубо ответствовал Барамуд. – Молитесь, святой отец! Пока еще можете!
Инквизитор остановился у незримой границы. Сцепив пальцы на животе, Томас Велдон разглядывал призраков. Мне показалось, что теперь они дольше не исчезают, и призраков вокруг нас заметно прибавились. Кровь и песок! Правду или нет нес гном насчет молитвы, только мертвые точно видят нас.
Где-то во тьме тревожно закричали. Там заголосили, как будто узрели смертельную опасность.
– Повелеваю вам величием Господа! – монах воздел к небу Распятие с частицей святого Креста, – Беги, сила сатанинская, дух нечистый, дьявольский! Изгоняю вас из мира людского, благоживущего под дланью Божьею!
Призраки не увидели золотое Распятие и не услышали глас Велдона. Пустые глазницы смотрели на инквизитора не больше, чем на других живых. Монах двигался вдоль линии на песке, размахивал крестом и взывал к Господу, но эти мертвые не боялись бога отца Томаса.
– Всё! – инквизитор опустил руки. – Экзорцизм на них не действует.
– Святой отец, попробуйте снова! – выкрикнул гном.
Монах оставил возглас Барамуда без ответа. Накинув капюшон рясы, церковник вернулся к упокоенным оркам.
– Моя молитва нужней воинам Манрока, – произнес он.
Вождь, который с момента появления призраков не проронил ни звука, поднял взор на монаха. Что в глазах орка? Благодарность или злость? В темноте не понять. Еще вчера он не подпустил церковника к своим мертвецам, а сегодня безмолвствует.
– Они тянут руки сквозь черту! – воскликнул Рой.
– Проклятый пепел! – вырвалось у меня.
Толстяк заметил, что белесые фигуры потянули к нам руки, и призраков вокруг гораздо больше! Фантомы окружили охранный круг плотной стеной. Когда призрак исчезал, за ним стояли уже несколько новых, и, что самое ужасное, сейчас руки мертвых проходят сквозь невидимую стену.