Вор и тьма - стр. 19
С противоположного берега раздалась стрельба, в Мугаша вонзилась эльфийская стрела, но черные глаза мертвецов прикованы только к нам.
– Надо отходить к воде – и на ту сторону, – отрывисто произнес орк.
– Только медленно, – выдавил я, не спуская глаз с мертвого Ирхака, а тот не сводил леденящего кровь взора с меня. Проклятый пепел!
– Держимся вместе, – хрипло проговорил огсбургец.
– Давайте.
– Стойте! – воровское чутье кричало во мне об опасности. – Они сейчас…
И мертвецы напали, они бросились одновременно. Предо мной в пяти шагах выросла темная громада бугристых мышц Ирхака. Двух других упырей я сейчас не видел, и надеялся только на Тейвила и Герингена. Ирхак широко раскрыл пасть и оглушительно заревел.
Я выстрелил, попав в грудь нежити. Проклятье! Стрелять надо было в голову! Мертвец даже не дернулся, поймав пулю, а в следующее мгновение кинулся вперед и налетел на рогатину Ивура.
– На! Ешь! – орк толкнул тяжелое копье вперед, поглубже загоняя наконечник рогатины в мертвую плоть. Чтобы сильней вогнать рогатину в мертвеца, Ивур отступил на два шага вправо, потом еще на один. Неупокоенный сопротивлялся, пытаясь вырвать из себя рогатину, однако Ивур был сильнее – копье медленно вонзалось в грудь упыря.
Но мертвый Ирхак теперь слишком близко! Я отступил назад, толкая Тейвила, наше маленькое построение сломалось, а имперец сейчас и вовсе не прикрывал спину орка. Геринген боком пятился от Ивура, водя пред собой мечом. Упырь, который обошел нас справа, отступал к реке, и полковник шел за ним.
– Не уходи далеко! – крикнул я.
Генрих услышал, он остановился. Кровь и песок! Поздно! Нас уже растащили по берегу, рядом только Ричард.
Ирхак задрал к небу голову и вновь завыл. Вцепившись пальцами с длинными когтями в древко копья, он более не позволял насаживать себя на рогатину. Зато наконечник копья уже пробил его насквозь: испачканная в какой-то черно-бурой мерзости сталь вышла из мертвого на пять дюймов.
Отбросив разряженный пистоль, я торопливо достал свой последний ствол; но что с остальными мертвецами?
Мугаш по-собачьи припал к земле в паре футов от палаша Тейвила, покачивающегося в руке лейтенанта. Мертвец смотрел на него снизу вверх и скалил желтые клыки, а Ричард осыпал упыря солдатской бранью.
Шоргот застыл у воды, уставившись на противоположный берег. Стрелы эльфа вонзались в него одна за другой, две уже воткнулись в голову упыря. Мертвец рычал, рвал лапами невидимую преграду, что не позволяла ступить дальше, но в воду зайти не мог.
Бледный как полотно имперец держал его на мушке своего пистоля. Генрих то и дело кидал взор назад – на двух других упырей.
– Не спускай с него глаз!
Имперец затравленно посмотрел на меня и кивнул. Кровь и песок! Не теряй самообладания!
Грянул залп! Зашипев, Мугаш попятился: стреляли в него.
Подмога идет! Вооружившись рогатинами, Нарваг и Болг двинулись через реку. За ними ступал Барамуд: гном грозил мертвецам клевцом и одноручной секирой.
Рев насаженного на копье Ирхака замолк. Я посмотрел на него: спину прошиб холодный пот. Склонив голову набок, мертвец улыбался. Проклятый пепел! Его пасть растянута в широкой улыбке, черные глаза уставились на Ивура. Упрырь вдруг выбросил вперед обе лапы-руки и в одно мгновение протянул себя по древку рогатины. В следующий миг когти мертвеца вцепились в лицо орка, клыки вонзились в шею. Вопль ужаса молодого воина захлебнулся в булькающих звуках.