Вопреки, или Ты меня не купишь - стр. 8

– Да куда я денусь, – бросила я неслышно, осмотрев пустую комнату.

Гроза? Всего-то. Нет, чтобы ураган, буря, катастрофа… Чтобы шваркнуло наверняка!

Мысль о том, что, случись с олигархом непоправимое, отец обязательно нашел бы другого выгодного жениха, заставила меня наклониться над комодом, чтобы сдержать в себе ураган под названием Паника. Вдыхая и выдыхая, сжимая и разжимая ладони, я хваталась за ниточку спокойствия. Не помогало. Пришлось отойти к окну и распахнуть форточку – глотнуть свежего воздуха.

Сквозняк тут же обдал лицо прохладой, забрался в волосы и вытолкнул из высокой прически тугой локон. Он мягко завертелся и лег на правое плечо, прикрылся воздушной фатой.

Не хочу замуж. До колик в животе не хочу. До озноба и тошноты. Не хо-чу.

С улицы тянуло свежестью, наполненной озоном и запахом мокрой травы, небо над городом пылало разноцветьем, от алого до темно-синего, без единого намека на дождь.

«Красочный октябрь – удачное время для свадеб», – сказала мама, когда услышала дату события. Мне тогда показалось, что она побыстрее хочет от меня избавиться, чтобы дома я у нее перед глазами не мелькала. Лишь бы снять с себя обузу и не отвечать за мою жизнь. Да какой там отвечать! Я с десяти была вполне самостоятельным и осознанным ребенком. До восемнадцати училась в частной закрытой школе для богатых девочек, и родителей видела только на выходных.

Я выпрямилась у окна, взяла кусочек сыра на палочке, что цветком были выложены на тарелке, бросила его в рот и запила холодным мятным чаем. Есть особо не хотелось, но и упасть от первого бокала шампанского, тоже.

Ладно, съем еще кусочек бофора. Надеюсь, что крошечка Франции поможет мне не сойти с ума.

Я потянулась к широкой, украшенной зеленью, тарелке и задержала взгляд на улице. Рука так и замерла над вторым кусочком сыра.

Тротуар из камня и широкая лестница освещались мощными фонарями. От столбов к сооруженной для праздника роскошной беседке и бассейну тянулись паучьи лапы гирлянд и трассы неоновых полос. Колонны, стулья и столы украшались кремовыми и белыми розами, по углам свисали лианы из лампочек, вплетенные в декоративный виноград и листья папоротника.

Внизу я увидела скопление наряженных людей. До ушей долетали переливы живой музыки и возбужденные голоса. Народ веселился уже давно, желал развлечений и скандала.

С другой стороны двора, у деревянной беседки, притаились журналисты. Они уже пытались ко мне прорваться, но охрана пресекла их у дверей, после чего мама приказала оставить прессу снаружи – пригодятся.

Выгода, выгода, выгода… Как же не сделать из свадьбы дочери – великое фальшивое событие века?

У меня все острее под горлом бурлило желание: скинуть кольчугу-платье, выбросить в окно тугие туфли и дать деру.

В гараже, слева от моего окна, заперт любимый джип. Нужно только незаметно пробежать через коридор, выскочить на крышу и, прыгнув в темный салон железного коня, вжать педаль газа в пол. Забыть об этом дне, как о страшном сне.

Увидев вдали огни приближающихся фар, я подхватила юбку и вылетела из комнаты. Фата, которую приколола Аня, зацепилась за кованое украшение на стене. Оно сильно дернуло пряди волос, ослепив болью.

Я даже на миг остановилась и задумалась о внезапном порыве. Нельзя так, ведь подвожу столько людей. Но разве не подводят меня родные люди, когда бросают чужому человеку в лапы?